Кодекс калибра .45
Шрифт:
– Хватит, – осипшим от боли голосом простонал бандит. – Поляк. Это его земля.
Если он думал, что на меня подействует сказанное им имя, то явно обманулся в своих ожиданиях. Его босс был мелким главарем банды, подмявшим под себя несколько бедных интернациональных кварталов. Жил с того, что взимал дань с мелких лавочников и торговал дрянным самогоном. Существовал он только потому, что никому из главарей сильных банд и в голову не могла прийти мысль о том, чтобы организовать свой бизнес в нищих кварталах.
– Твой Поляк уверен, что это его территория?! – вкрадчиво
Вопрос и тон моего голоса заставили отморозка напрячь мозги. В попытке сообразить, что может означать подобный вопрос, он даже перестать стонать.
– На… своей, – наконец неуверенно произнес бандит.
– Нет! Это территория О'Бэниона!
На самом деле я понятия не имел, чья это территория, но имя главаря самой крупной ирландской банды Чикаго произвело на бандитов намного большее впечатление, чем я мог себе представить. У главаря при моих словах отвисла челюсть, а в глазах застыл страх. Он прекрасно знал, что с ним будет, если из-за его промашки возникнет конфликт с ирландцами.
– Не знал. Клянусь могилой матери – не знал!
– Еще раз сунетесь сюда… – я не договорил, а вместо этого демонстративно качнул стволом «кольта».
– Все. Мы уходим, – при этом он вопросительно посмотрел на меня, не двигаясь с места.
«Ишь ты! Зауважал так, что даже разрешение просит, чтобы уйти».
– Иди, – сказал я, одновременно ставя пистолет на предохранитель.
Главарь облегченно вздохнул и, хлюпая разбитым носом, развернувшись, пошел. За ним потянулись двое его громил. Проводив троицу взглядом, я подошел к лежащему на земле эмигранту и помог встать ему на ноги. Тут же к нему подбежала молодая женщина. Теперь я смог более внимательно ее разглядеть. У нее было лицо настоящей русской красавицы. Большие ярко-синие глаза, тонкие черты лица, немножко великоватые, но четко вылепленные, чуть припухлые губы…
«Да она мисс Совершенство!».
Невольно заглядевшись на нее, я даже не сразу обратил внимание на ломаный английский, с которым ко мне обратился больной, сидевший теперь на ступенях.
– Большое спасибо, мистер… за помощь. Не могу выразить… э…вам…
– Что? А! Не надо благодарности. Помог и ладно.
– Вы не просто помогли, вы… спасли нашего… товарища. К сожалению, мы не можем вас принять… как… полагается. Разрешите… представиться. Извините, запаса слов не хватает, – и он перешел на русский язык. – Подпоручик 2-й автомобильной отдельной команды Алексей Андреевич Свидерский. Впрочем… бывший подпоручик. А это Владимир Александрович…
– Бросьте, подпоручик! – резко оборвал его избитый. – Что вы разводите перед ним придворные церемонии! Он такой же бандит, как и те! Вы лучше узнайте, что ему от нас надо?! Ведь эти американцы ничего ни делают просто так!
Неожиданно на мою защиту встала девушка: – Владимир, прошу вас, перестаньте! Пусть так, но вы не смеете оскорблять его подозрениями. Возможно, им руководило душевное благородство и он, как настоящий мужчина, не мог пройти мимо.
При этом она посмотрела на меня. Ее слова и взор я посчитал за своеобразную благодарность и ответил ей восхищенным
– Гм! Эта девушка… Наталья Александровна Панина… моя невеста.
Очарование роли благородного разбойника, спасшего девушку из лап оголтелых бандитов, тут же потускнело, сменившись чувством незаслуженной обиды. Следом исчезло желание общаться с соотечественниками.
«Вот и делай после этого людям хорошее. Бандитом обозвали вместо благодарности. Хрен вам с бантиком! – но взглянув снова на девушку, я заколебался. – Ты что, окончательно оскотинился? Как-никак земляки».
В этот самый момент девушка посмотрела на меня.
– Извините меня, пожалуйста, что я не сразу выразила вам свою благодарность! Большое вам спасибо за столь неоценимую помощь! – молодая девушка говорила на великолепном английском языке. – Вас, наверно, послал сам Господь, мистер!
Она говорила искренне и от души, и мне было приятно. Даже не осознавая, что делаю, я начал шарить по карманам. Девушка, хотела еще что-то сказать, но замолчала, глядя за моими непонятными действиями. Вслед за ней на меня уставились и оба мужчины. Достав из кармана деньги, я хотел отдать их девушке, но в последнюю секунду подумал, что это не совсем неудобно и ткнул пальцем в больного: – Протягивай руку, мистер. Кое-что дам!
Тот несколько секунд недоуменно смотрел на меня, потом медленно протянул мне ладонь с дрожащими пальцами. Все, что нашел в карманах, я теперь складывал на ладонь подпоручика. Мозг автоматически считал деньги.
«Три бумажки по пять. Одна – десять долларов. Доллар. Еще один доллар. Полдоллара и четыре… нет, пять четвертаков. 10 центов и пять центов. Все».
– Это вам… – начав говорить, я вдруг замялся от неожиданно мелькнувшей в голове мысли: – Блин! Она может подумать, что я покупаю ее…».
Я не был стеснительным человеком, но от подобной мысли ощутил неловкость, а тут еще ярко-синие глаза девушки, смотревшие на меня с добротой и недоумением. Я открыл рот, чтобы объясниться, но вместо этого почему-то буркнул: – Пока!
Затем, резко развернувшись, зашагал в ту сторону, откуда пришел. Неловкость сменилось злостью. Валявшийся на моем пути револьвер я пнул с такой силой, что тот, отлетев далеко в сторону, с сердитым лязгом врезался в груду кирпичных обломков. Я уже сворачивал за угол, как меня догнал женский голос: – Мистер, подождите!
Желание снова заглянуть в ее синие глаза замедлило мои шаги, но взыгравшее самолюбие, которое считало, что одной дурацкой ситуации вполне достаточно для сегодняшнего дня, взяло верх, и я снова ускорил шаг. Вот только образ девушки я так и не смог выбросить из головы.
Подойдя к своему дому, я забрал у Бена ключ от квартиры вместе с почтой. Журнал, газета и несколько конвертов. Пока шел, перебрал их, но ни один из них не стал вскрывать. Реклама. Открыв дверь, вошел, кинул почту на столик у двери, и в этот миг зазвонил телефон.