Кодекс Крови. Книга ХVI

Борзых М.

— Я уже говорил алтарю и повторю тебе, я не люблю, чтобы меня использовали в тёмную. Ты же сейчас этим и занимаешься.

— Я хоть раз отказал тебе в помощи? Воевал с тобой, прикрывал тебя, убивал ради тебя и твоей семьи. Помогал во всём! Да даже сохранность яиц рода Эсфес обеспечил. В чем ты меня обвиняешь?

Адамантий шёл рядом в моём же облике, но при этом был связан со мной связывающей пуповиной. Выглядело это странно.

— Кто и за что тебя раздробил? Я как слепой котёнок тыкаюсь во все углы, пытаясь понять в чью игру вляпался и откуда ждать удара, а ты

молчишь сам и другим запрещаешь отвечать!

Кровь во мне бурлила вместе с силой, требуя выхода. Давно я так не злился, причём, злость накатывала волнами практически на ровном месте. Я же знал, что у адамантия есть свои резоны мне помогать, но он никогда не выставлял их на первый план, как и алтарь стихий. Так с какого перепуга меня так накрыло?

Глаза застилала багровая пелена. Я ощущал ток крови всего живого вокруг. Весь мир пульсировал как единый организм в такт биению моего сердца, требуя и моля отпустить их. Нити их жизней ощущались у меня под пальцами струнами арфы, которые так и требовали сыграть симфонию крови. Барабаны пульса набатом заглушали любые звуки, требуя подчиниться. Я что есть силы сжал кулаки и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Твоя работа?

— Рехнулся? — страх в голосе адамантия был самый настоящий. — Ты слетел с катушек на ровном месте. Нам нужно в Обитель! Может они поймут, что происходит?

При упоминании Обители гулкие барабаны крови стихли, словно по мановению волшебного артефакта, струны чужих жизней выскользнули из пальцев. Стальные тиски, до того сжимавшие грудь, раскрылись, давая сделать глубокий вдох.

Вот только вдох этот был с привкусом крови. Какого хера происходит?

Я хотел было сорваться в Обитель, но вовремя остановил себя. Чем братья смогут мне помочь, если я среди них сильнейший? Любое их воздействие мне что слону дробина. Зато моё поведение станет первым поводом к началу охоты. Сильнейший маги крови парочки миров обезумел. Ату его! Ату! Тогда кто? Ковчег? Тоже вряд ли. Он не имел отношения к магии крови, а моя проблема относилась именно к этой области.

— Всё ещё ничего не хочешь мне сказать? — наобум спросил я у адамантия, чтобы отвлечься.

— Возможно, это расплата за вмешательство не в своё дело, — тихо ответил мне божественный металл. — Вселенная сама выбирает справедливую меру наказания. И только от нас зависит выдержим мы его или нет.

— Хочешь сказать, что моё наказание за спасение жены — это волнами накатывающее кровавое безумие?

— Я ничего не хочу сказать, — огрызнулся адамантий. — Ты спросил, я ответил. Ты посчитал, что жизнь одной богини стоит перекройки жизней целого мира, вот теперь Вселенная пытается привести всё в равновесие, качнув маятник в другую сторону и в другом мире. Ей неважен мир, ей важен результат.

— Нет, постой! Тот же алтарь стихий боялся не абстрактную Вселенную с её законами мироздания и равновесия, а вполне конкретных личностей. Кого?

— У него и спрашивай! Я к его страхам непричастен!

— Не-е-ет, вы с Системой не боги, — восхитился я, вы — шулеры или прирожденные политики. Так переводить фокус внимания на кого-то другого нужно ещё

уметь. Вы заправски молчите о своих тайнах и отправляете изучать чужие. Вот только что вы все будете делать, если я действительно стану опасным для всех?

— Всегда есть те, у кого нет крови, — тонко мне намекнули на моих вероятных убийц. — Но я надеюсь, что ты выдержишь! В крайнем случае могу сам заживо тебя погрести под собой на время, пока ты опомнишься…

— Или окончательно не обезумею от жажды, — хмыкнул я. — Гнев, злость…это ведь первая стадия. Но как вариант подойдёт. Правда, лишай сознания сразу. Я и неподвижный дел натворить могу.

Адамантий серьёзно кивнул, а я впервые задумался, что сдерживающие печати на даре не такое уж и зло.

* * *

Где-то кто-то когда-то

посреди мириад звёзд

— О, Великий Творец, ваше приказание выполнено. Статус осколков проверен.

Высший склонился ниц, боясь завершить свой доклад.

— Не томи, кто у нас добровольно стал самоубийцей? — сегодня у Творца было отличное настроение. Его фракция вновь заложила весомый кирпичик в будущее технологического развития вселенной. Его малышка умудрилась отыскать столь необходимые ресурсы для расширения и взялась улучшать по собственному разумению ещё один безмагический мирок.

«Ничего, скоро и до магических доберется. Она девочка способная. Жаль, только никак с наказанием не справится. Тоньше играть нужно было».

— Я долго буду ждать ответа? — голос давил на вестника, ниспуская его в иерархии чуть ли не до самого обычного человека.

— Хаоситы…

— Исключено! — оборвал вестника Творец. — Ищите лучше или сами станете перегноем в новой песочнице.

Высший прокашлялся, но всё же решился продолжить:

— … хаоситы лишились своего осколка и живого артефакта, подаренного вами.

— Что-о-о?! — эхо грозного рыка ещё долго гуляло между звёзд, сотрясая материки и океаны.

— Похоже на то, что осколок переместили в сектор Крови…

Гнев Творца сменился на истерический хохот. Если бы он мог плакать, то уже утирал бы слёзы, но сейчас всемогущая сущность была как никогда счастлива.

— Ох, это же нужно было сделать всю работу за меня?! Нет! Я знал, что Кровь — та ещё стерва, но чтобы так опростоволоситься?! Ха-ха-ха!

Вестник боялся подать знаки присутствия, чтобы не вернуть внезапно пронесшуюся мимо бурю.

— Предупреди хаоситов, чтобы готовились. Я дам им возможность отомстить и заполучить ещё одну песочницу на тысячу лет раньше. Но сперва, мы обратим её силу в её слабость!

* * *

В Хмарёво я вернулся, когда гости ещё не успели разъехаться. Подхватив под локотки Агафью и Ольгу, я ушёл к себе в кабинет порталом.

— Что случилось? Что стряслось? — чуть ли не синхронно произнесли обе дорогие мне женщины.

— Я где-то подхватил кровавое безумие. Словил в Сашари первую вспышку. Как быстро оно будет прогрессировать, никто не знает.