Кодекс Крови. Книга ХVI
Шрифт:
Близлежащие к воздушному порту Мантуи районы были наводнены комарами. Их я закинул порталом ещё за неделю, когда зашёл разговор о триумфальном шествии. Мне сюрпризы были не нужны.
«Борзый, как у вас обстановка?» — обратился я к командиру кровников.
«Стоило нашим появиться в зоне видимости лётного поля, гонцы полетели во все стороны, словно тараканы при включенном свете, — отчитался мой тёзка. — Соглядатаи доложили, что основная тройка уже в курсе».
Основная тройка у нас это дель Ува, Борромео и делла Ровере. Отлично. Встречающую делегацию мы не ждали, но первую реакцию на наше появление отследить было жизненно
Борромео и так на время приостановили всякую активность, ожидая от меня какого-либо ответа по поводу встречи с Агафьей. Им я из вежливости отправил сегодня письмо о скором прибытии в Мантую. Для разнообразия это письмо не вошло никому из членов рода стилетом в грудную клетку, что уже было с моей стороны более чем мирным уведомлением о предстоящих переговорах.
«Агафья, ты как? Есть новости?»
«Пока скучно, едем в карете в порт. Дон Чезаре решил лично встретить столь значимого гостя, прибывшего с собственным воздушным флотом».
С точки зрения политики он был абсолютно прав. Наше появление в Мантуе выглядело идентично появлению небольшой, но до зубов вооружённой флотилии где-то в акватории Эгейского моря с неясными намерениями. Вот эти самые намерения глава магистрата Мантуи и должен был выяснить.
А то, что воздушный флот оказался с флагами давным-давно сгинувшей в горниле родовой войны семьи Занзара — это сущая мелочь. Подумаешь, совпадение. Такое совпадение, как и то, что со смертью Занзара главами магистрата избирались практически только выходцы из семьи делла Ровере либо их ближние или дальние родственники. У меня, как и у деда в своё время не было ясного понимания, был ли этот род изначально замешан в предательских действиях в отношении Занзара либо позже был использовать в качестве ширмы и марионетки во главе магистрата Мантуи, где ранее безраздельно правили Занзара. Борромео и дель Ува не любили светиться, оставаясь теневыми полюсами влияния в Пьемонте, а формальный представитель власти в городе всё же требовался.
«И как тебе дон Чезаре?»
«Хорош. Спокоен, уверен, не суетится. Пока ведёт себя в соответствии с ситуацией, — коротко ответила вампирша. — Но перед поездкой нацепил на себя какой-то артефакт из личного сейфа. Возможно, от магии крови».
«Образцы достала?»
«Обижаешь!» — фыркнула вампирша.
«У него хоть все пальцы и рёбра на месте остались?» — я рассмеялся, вспоминая любовь баронессы к экстравагантным образцам.
«Да ну тебя, уже бабушку во всех грехах подозреваешь! — отмахнулась вампирша. — Цел и невредим пока, но клыки чешутся с ним побеседовать».
«Ещё успеем, — чуть осадил я энтузиазм баронессы. — Мы выходим!»
«Мы тоже… — последовала пауза, а после и тихое ругательство сквозь зубы. — На вас амулеты от магии смерти надеты? Джованни нарисовался».
Из трюмов дирижаблей ровными коробками десять на десять человек выходили воины в чёрной военной форме с алыми нашивками комаров.
Чезаре делла Ровере изо всех сил старался удерживать маску невозмутимости, когда перед ним разворачивался
«Экономность. Ни единого лишнего движения. Ни единого лишнего слова».
Рядом хмыкнул младший выкормыш графского рода Борромео, вечно юный Джованни.
— Меньше минуты на разворачивание боевых порядков. Хороши, — цокнул он языком, будто разглядывал породистых кобыл перед аукционом.
Многие обманывались внешностью Джованни, но Чезаре был не из таких. Младший Борромео являлся в страшных снах большинству итальянских аристократов, превосходя одарённостью всех в своей семье, включая деда. А уж старый граф был тем ещё зверем, даже не пожалел собственной кости для артефакта, заменив её титановым протезом.
— Что есть минута, — счёл нужным ответить Чезаре, дабы поддержать светскую беседу и заодно польстить магу смерти, — если вы со своим даром способны уничтожить их за пару секунд.
— Первое правило дипломатии, дон Чезаре, гласит: «Не недооценивай своего противника!» — холодным тоном, словно ушатом ледяной воды, окатил маг смерти главу магистрата.
Чезаре вздрогнул и поспешил использовать артефакт-монокль, показывающий примерную магическую одарённость оппонентов и направленность их магии. Переводя взгляд с одного гвардейца на другого, ожидающих выхода своих господ, он не сдержал тяжёлого вздоха.
— Три сотни одарённых…
— Я вам даже больше скажу, — оскалился хищной улыбкой Джованни, — три сотни одарённых, прикрытых от магии смерти, жизни и природы, мой дражайший дон Чезаре. Вам это ни на что не намекает?
Намекает?.. Да это прямое заявление о предстоящем реванше. И только от мудрости их позиции зависит, насколько кровавой будет новая война. В том, что её удастся избежать, Чезаре уже не был уверен.
Мы наблюдали, как три сотни кровников и воев строились на лётном поле. Параллельно с каждым десятком шагал знаменосец с флагом рода Занзара, герб на которых что не сильно отличался от герба Комариных. Единственным отличием стали алые вихри вокруг комара и корона над его головой. Как пояснил мне Зубров, она означала правящий статус в определенном регионе.
Лётное поле полностью было оцеплено нашими людьми. На нашем фоне приветственная делегация в составе дона Чезаре делла Ровере и Джованни Борромео выглядела откровенно скудно. Нет, вокруг них стояла пятёрка телохранителей дона Чезаре, но те чуть ли не с ужасом шептали молитвы всем богам, чтобы им не пришлось защищать своего нанимателя.
Дон Чезаре, кряжистый здоровяк с наметившимся животом и волосами, собранными в хвост на затылке, сквозь монокль разглядывал комаров и о чём-то переговаривался с Борромео.
«Мелкий засранец его стращает, — тут же прокомментировала мои мысли Агафья. — Только не пойму, намеренно или развлечения для».
Из трюмов начали спускаться знаменосцы с флагами рода Эсфес: белоснежными полотнами и розовым драконом парящем в небе, а через пару мгновений с неба спикировало три дракона такой же расцветки. Пролетая почти над самой землёй, они едва не касались волос приветственной делегации, вовремя меня направление и взмывая ввысь. Сделав ещё круг, они мягко приземлились напротив дона Чезаре и Джованни и застыли в ожидании дальнейших команд.