Кодекс Крови. Книга ХVI
Шрифт:
Получив неслышимый для меня ответ, подросток обессиленно опустился в пушистый снег.
— Будь по-твоему!
Глаза юноши закрылись, а когда веки снова поднялись, я увидел то, что каждый из нас, магов крови, не хотел бы видеть никогда, но с чем сталкивался хоть раз за всю свою жизнь.
Маленькая деревушка на рассвете казалась спящей. Жужжали пчёлы на весеннем первоцвете, собирая пыльцу. Блеяла отара овец, не выгнанная на пастбище, кукарекал крикливый петух, тихо скрипела на ветру калитка одного из дворов. Картина была бы умиротворяющей, если бы не запах крови,
Я шёл по наезженной дороге в центр поселения, где стоял дом старосты, а по выходным шумела заезжая ярмарка. Мой носитель смотрел себе под ноги, боясь поднять взгляд и встретиться с реальностью. И лишь когда подошвы сандалий стали чавкать при каждом шаге в буро-красной жиже, он поднял взгляд, чтобы встретиться с тенью самого себя.
Один из братьев в алой накидке старательно выводил руны на теле очередной своей жертвы, распластанной прямо на деревянном обеденном столе. Коса из некогда соломенного цвета стала багровой. Я видел столь знакомый взгляд Сати, который с безразличием взирал в вечность. Грудь её ещё вздымалась, но рассудок уже покинул её тело от всего увиденного.
Остальные жертвы сломанными куклами валялись тут же в нескольких метрах, сваленные в кучу.
«Мать Великая Кровь, заклинаю, пусть это будет кто-то другой!» — молил тот, к которому меня подселил дух рода, но мольбы его не были услышаны.
— Ты вовремя, Коро, — не оборачиваясь произнёс голос, который я больше всего боялся услышать. — Я почти закончил. Поможешь убраться здесь.
— Что ты наделал… — назвать брата по имени у него язык не поворачивался. Будто и не братом он был ему вовсе после того, как…
— Я следую предназначению! И тебе следует принять свою судьбу, как я принял свою.
— Судьбу?.. — мой носитель в шоковом состоянии смотрел на принесённую в жертву родную деревню и на невесту, что обещала его дождаться из Цитадели Крови, а ныне лежала распятая на столе руками брата. — Ты свихнулся на своих снах! Ты уничтожил всё, что нам было дорого!
Мой носитель шептал, ведь спазм сковал нам горло, не позволяя криком выплеснуть всю боль и весь шок от происходящего.
— Я всё сделал, как нужно! Иначе не сработало бы.
— Что не сработало бы?
— Это… — брат обвёл рукой живописную картину жертвенника. — С обычными людьми не работало, я пытался. Нужны были близкие, чтобы в прямом смысле слова оторвать от себя кусок души.
Мой носитель тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение. Чем бы брат не занимался, но его нужно было остановить.
— Ты сошёл с ума!
— Увы, — печально вздохнул маг крови в алой мантии. — Я прекрасно сознаю все свои действия и их последствия.
Рука безумца с зажатым стилетом опустилась на грудь девушке, обрывая её жизнь. Золотая пыль поднялась над солнечным сплетением жертвы и принялась уплотняться до состояния макра, размером не больше сливы.
Алая мантия с плеч сбрендившего мага крови отлетела в сторону, обнажая его изувеченное рунами тело, внутри которых горели разноцветные камни-накопители,
Брат или тот, кто когда-то им был, забрал золотую «сливу» и осторожно воткнул её в заранее подготовленную рану между рёбер, сталкивая тело невесты со стола, как отходный материал.
Этого Коро вынести не смог. Из них двоих старшему брату достался талант в артефакторике, а младшему, Коро, пока ничего, ведь он только начал проходить обучение в Цитадели Великой Матери Крови. Посвящение у него было ещё впереди, но именно сейчас физически более развитый Коро надеялся скрутить и уничтожить брата, чтобы подобная резня не повторилась. Вот только действовать приходилось хитростью.
— Что я должен сделать?
— Убери Сати в общую кучу и затем сожги. Негоже нашим близким оставаться непогребёнными.
Коро сделал несколько шагов и опустился на колени перед телом невесты, убирая соломенную прядь волос, выбившуюся из косы. На лице девушки застыла безмятежная маска, будто и не было всех тех ужасов, что ей пришлось пережить перед смертью. Подняв на руки любимую, он осторожно перенёс её тело к остальным. Брат же склонился над столом, рассыпая какой-то порошок из мешочка и замыкая одному ему ведомые конструкты в единую систему. Это был шанс.
Кровь была его единственным оружием. Коро разгрыз себе запястья и принялся произносить слова ритуальной клятвы:
— Я, Коро, послушник Цитадели Великой Матери Крови обвиняю тебя, брат, в предательстве кодекса крови, кровавом безумии, измене братьям Обители и убийстве мирных жителей…
Кровь из вен моего носителя воспламенилась и огненными плетями тянулась к отступнику. Сейчас кровь сама должна была рассудить братьев. Коро не решился обагрить собственные руки братской кровью, отдав себя и брата на волю Великой Матери Крови, точно так же, как я когда-то судил Миро, друга и товарища, из зависти уничтожившего Обитель после моей смерти.
— … Волей и силой, данной мне Великой Матерью, я приговариваю тебя к смерти! Пусть нас рассудит Кровь! — завершил Коро ритуальную фразу и принялся ждать.
Брат вопреки разуму не принялся сопротивляться. Напротив, он осторожно улёгся на стол, где до того уничтожал своих односельчан.
— Всё верно, братишка, — с улыбкой взирал он на нас с носителем, — лишь добровольное решение, запомни, лишь добровольное. Иначе не сработает. И родные, близкие по крови и духу. Другие не подойдут.
У Коро по щекам катились слёзы, когда судный огонь его крови добрался до спокойно лежащего на жертвеннике брата и принялся расщеплять его. Безумец, сгорая заживо, не кричал, а лишь светлым любящим взглядом взирал на нас.
— Я буду хранить твой род, братишка! — улыбка не сходила с его лица. — И помни, безумие — не приговор, а спасение. Мы всегда можем его обуздать ценой собственной жизни. Не стоит его бояться, оно не раз и не два спасёт нашу семью.
Меня вновь выкинуло из воспоминаний, но на этот раз вихрь перенёс меня в смутно знакомое место. Так бывает, когда незнакомые по отдельности детали складываются в узнаваемую картину.