Кое-что об архимагах
Шрифт:
– Никакого «потом» не будет, – подмигнул Стегиан. – Покупатели уже ждут столь ценный товар и озаботились доставкой.
– То есть, я их больше никогда не увижу, – чуть потряхивало барона от смеси облегчения, надежды и риска, что с этой тварью в детском обличии придется встретиться вновь.
– Разве что во снах, – хохотнув, брякнул Стегиан, за что получил злой взгляд от брата.
– Впрочем, от любого дурного сна есть надежное лекарство – подхватил Марк барона за локоток и повел к своей палатке. – Дивное по своему букету вино!
– Надежно очищает думы, – подхватил Стегиан, приобнимая барона с другой стороны. – Остаются только мысли от трех десятках полновесных серебряных монет. – Солидно и убедительно произнес он, приподнимая полог палатки и легким нажатием на спину заводя барона внутрь – в протопленное костром помещение, пол которого сплошь покрывали подушки.
– Заодно обсудим, на что вы их сможете у меня потратить. – зашел последним Марк, плотно задергивая за собой два слоя ткани.
Чтобы суета челяди и мычание скотины не тревожило покоя деловых людей, провернувших крайне выгодную сделку.
Глава 23
Мертвое небо склонилось серыми тучами над распадком, зажатым меж двух холмов. Не было ветра, не звучало перекрикивание любопытных птиц.
Лишь тихая мелодия, что напевала девчонка лет тринадцати, сшивая иголкой и ниткой разорванное платье в своих руках, поднималась ввысь и терялась там без эха. Прикрытая наброшенным на плечи пледом, полунагая, она сидела посреди разгромленного торгового каравана – телег с переломленными осями и сбитыми набок колесами; разрубленными в щепу бортами и передавленным на обочине урожаем.
Иногда в мелодию добавлялся полустон – полувслхип – то мальчишка, ее ровесник, что тихо ходил среди обломков, выискивал под ними людей и экономным ударом вгонял полосу заточенного железа им под ребра. Кто-то оказывался жив, хоть и притворялся мертвым – но выдавал себя, поднимаясь в судорогах на лопатки и тут же оседая, на этот раз навсегда.
В воздухе сладко пахло спелыми овощами, в которые до тошноты вплетался запах крови.
– Ненавижу непрофессионалов, – буркнул Кеош, помогая очередному караванщику отправиться в ад. – Баб им мало, магички им захотелось…
– Мне следовало стерпеть? – Кротко ответствовала Аркадия за его спиной.
– Да нет же, – дернул он щекой. – Каждый выбирает себе способ умереть. Только город-то где…
Кеош обернулся вокруг – примерное направление угадывалось до каменной насыпи, а дальше только надежда, что отпечатки груженых телег остались на грунте.
Найдут, разумеется. Однако путь на ногах не сравнить с хоть медленным, но движением в запряженной подводе – три дня позади, а сколько еще предстоит…
Слух уловил шевеление справа, под перекошенной телегой, кое-как удерживаемой от падения на бок загнутым внутрь ободом колеса.
Кеош тихо присел, всматриваясь в тень. Подошел ближе и сильным движением руки помог телеге свалиться на обочину. А затем ударом ноги
Караванщиков было двадцать, и судя по методичному счету ног и рук, что порою пребывали в разных местах, разобраться осталось только с этим, последним – Кеош вознамерился пнуть вставшего на колени мужика, но вместо этого, вдруг заинтересовавшись, просто оттолкнул ногой в бок – и тот легко завалился на спину.
– Так… – хмыкнул архимаг, прислушиваясь к своим чувствам. – Я же тебя по голове отоварил, а мы отчего-то такие бодрые?
Понятно, что от страха всякие силы могли найтись – но этот даже не скривился.
На здоровяка не похож: толстый, рыхлый, явно непривычный к труду, и уж точно не дышащий здоровьем – вон как задыхается от короткого рывка. Одежды богатые, хоть и в земле перемазаны, а еще перстень-то какой интересный на левой руке…
– А ну снимай, – ласково попросил Кеош, наступив на руку с перстнем.
Заодно убедившись, что колечко действительно оказалось артефактным и удерживает вес его ноги над телом.
Караванщик инстинктивно дернул к себе ладонь, прижал к груди, вращая глазами и глубоко дыша. Да еще головой мотнул отрицательно – мол, не отдаст.
Боится, потеет сволочь – ладно хоть, не орет. Все они уже поняли, что орать бесполезно.
– Ладно, – пожал плечами архимаг и попросту набрал дорожной пыли в горсть, зачерпнув тут же, не сходя с места, а потом стал ссыпать над лицом тут же закашлявшегося караванщика.
Артефакт, как и он полагал, оказался убогий.
– Добром снимай. Задохнешься. – Мягко увещевал его архимаг. – А так, может, поживешь еще.
– Обещайте мне жизнь! – Отплевавшись от новой порции грязи, заголосил мужчина. – Я все отдам! Все!!
– Что, и до города доведешь? – Равнодушно спросил Кеош, собирая еще одну горсть.
– Я покажу! Все покажу! Дом советника этого в пригороде Релля, делишки его дурные – все опишу! – взвыл караванщик дурным голосом. – И зачем я только согласился! – Заколотил он себе руками по лбу.
– Ты это, удержись от самоубийства, – подстегнутый охотничьим чутьем, зацепился Кеош за чужие слова. – Рассказывай, торговый человек, кого привечал.
– Не привечал! Меня заставили! Это все та нелюдь в человечьем обличии! Все он! – Заистерил караванщик. – Но я влез к нему в долги. Я пропал. Весь пропал!