Коэффициент интеллекта (сборник)
Шрифт:
– Разумеется. Большое спасибо! – Эгону не терпелось остаться с Бэном наедине.
– Ну хорошо! Если будут вопросы, звоните, – и, бросив цепкий взгляд на обоих, она удалилась.
Сходство робота с оригиналом потрясало. Это до мельчайших подробностей был пес Эгона. Бэн вертел хвостом, прыгал, преданно глядел в глаза и лаял, как настоящий. И он был теплый!
Эгон держал собаку, не в силах отпустить на пол. Шерсть Бэна намокла от слез хозяина, которые текли и никак не могли остановиться.
Но
Или это: «Никому не показывать робота, кроме специалистов «Терры», имеющих специальный допуск». А ведь первый человек, которому надо показать Бэна, это Зельда. Как бы она обрадовалась! Но увы, нельзя.
Почти месяц друзья не видели Эгона. Сначала он отвечал на звонки: «я занят» или «перезвоню позже», а потом и вовсе перестал брать трубку.
Эгон наслаждался обществом Бэна. Пес ходил за ним по пятам, смирно сидел рядом, пока хозяин читал свежие газеты, спал ночью у него в ногах, разве что только не вздыхал о чем-то своем, собачьем, как это делал настоящий Бэн. Казалось, что вернулись старые времена. Не хватало только Терезы.
Однажды Эгон пошел к дантисту и едва досидел до конца сеанса, все казалось, что Бэн скулит у двери. Назад он бежал по коридору рысцой, чтобы поскорее увидеть своего маленького друга.
Так и шли дни. Эгон уже забыл мучения, которым его подвергли, и теперь был благодарен специалистам «Терры» за то, что хорошо порылись у него в мозгах.
Однако Эгон уже начал скучать по друзьям. Уговорив себя, что Бэн лишь робот, вечером он отправился в «Альгамбру», ресторан корпуса «С», где любила собираться вся их компания.
За столиком, под зеленым абажуром, сидели только Оливия и Саймон, Гес не показывался последние три дня, впрочем, как и Делакруа.
Сегодня у посетителей ресторана настроение было невеселое.
Новости в «Долине Радости» разносились со скоростью света. Умер уже третий человек из корпуса «А».
Третий за неделю.
Общительная Оливия знала всех обитателей дома престарелых. Эти трое только что прошли какие-то внеочередные тесты в «Терре», так же как и двое, умершие неделей раньше. И еще одного отправили в психиатрическую лечебницу. Мистер Эпплтон всячески избегал скользкой темы, продолжая лучезарно улыбаться. Медсестры отмалчивались.
Для «Долины Радости» эта тема была очень болезненной.
Каждый человек сразу после рождения встает в очередь за смертью, но для живущих здесь эта очередь уже подходит к концу. И надо всякой головой дамокловым мечом висит грозное «Memento more».
И даже музыка не могла
Но Эгон не увидел здесь ничего особенного.
– Здесь же не детский сад, а дом престарелых. Все пришли сюда умирать, и никакой бег трусцой не поможет, – ворчливо добавил он, увидев входивших в ресторан двух бегунов, которые каждое утро пыхтя пробегали мимо его окон.
– В этом вы правы, старина, – сказал Саймон, уже изрядно поднабравшийся коньяка. – Только мне как-то не по себе. Имею внеочередное приглашение в «Терру» на п-послезавтра.
– Я буду молиться за вас, дорогой! – с чувством сказала Оливия, нежно погладив его скрюченные артритом пальцы. – Но так хотелось бы знать, что с умершими случилось на самом деле. Не опасно ли это и для нас? А вот и Делакруа! Может быть, хоть он что-то знает?
Похоже, что Делакруа действительно что-то знал. Обычно гладко прилизанные, его волосы стояли торчком.
– Дружище, ч-что случилось? Забыл надеть мочеп-приемник? – пьяный Саймон с трудом поднял голову от стола.
Но тот даже не заметил злой шутки, хотя в другое время вступил бы с ним в перепалку.
– Гес не появлялся? – спросил Делакруа скрипучим голосом.
– Не видели его с воскресенья, – ответила Оливия. – Ты уже слышал?
– Слышал про третью за неделю жертву их бурной деятельности. Могу обрадовать, что она не последняя. Хотел вам кое-что сообщить, но Саймон, как всегда, напился. Поэтому расскажу тебе и Эгону. Кстати, приветствую, давно не виделись. Нужно будет дождаться Геса, что-то он задерживается. Обещал быть к восьми, а уже десять. – Он побарабанил пальцами, поерзал, оглянулся.
– Давай уже, рассказывай, что за заговор открыл? Небось темные делишки Эпплтона? – спросил Эгон.
– Без него не обошлось, это точно. Но он так, пешка. А началось все несколько месяцев назад, когда в «Терру» зачастили военные. Мне хорошо видно ее центральные ворота из окна… в бинокль. Приезжали высокие чины и сошки помельче, и даже были два лимузина с абсолютно черными стеклами. И восемь фур. Вот, смотрите! – Делакруа вытащил из кармана и положил на стол пачку фотографий.
Правду говорят – шпионов бывших не бывает.
– Ну хорошо, они приезжали, но почему бы и нет? Может быть, им тоже роботы нужны?
– Поверьте моему тридцатипятилетнему опыту, Майер, появление военных означает только одно – они задумали какую-нибудь очередную бесчеловечную пакость.
– Боже, какой ужас! Может быть, Саймону не стоит ходить послезавтра в «Терру», сказаться больным? – Оливия с надеждой посмотрела на Делакруа.
Тот хмыкнул:
– Дорогая, вы такая наивная, как будто не знаете, что увильнуть не получится, сведения о его здоровье передает его личный, хм, друг.