Кофе, кот, мужчины и я
Шрифт:
Иногда Серый говорил так серьезно, что можно было купиться. Но глаза выдавали.
— А еще когда очень хорошо, — я коварно подтолкнула его, и в сугроб съехал он. Прихватив меня с собою. Еле выбрались обратно.
Дальше шли молча. С ним было хорошо молчать, уютно. Разговаривать тоже, конечно, но вот молчать можно далеко не со всеми. С Кириллом сразу становилось как-то тягостно, хотелось хоть чем-нибудь забить эфир.
У нас действительно все было хорошо. Так хорошо, что даже немножко страшно. Встречались не каждый день, но раза три-четыре
Первый раз Сережа просто приехал ко мне. Точнее, привез меня и поднялся выпить кофе. Пикс забился под кровать и не вышел, как мы ни уговаривали. Второй раз, после очередной «Мафии», Сережа остался ночевать. Пикс полночи ходил по квартире и заунывно выл, а утром оказалось, что он как-то исхитрился открыть дверцу шкафчика в прихожей, вытащить Серегины ботинки и нагадить в них.
— Пикс!!! — заорала я, но Сережа меня остановил.
— Сонь, перестань. Ругать кота имеет смысл, если застукаешь на месте преступления. У них так голова устроена, через пять минут уже не поймут, за что прилетело. Просто забывают.
— Он забывает?! — возмутилась я. — Прекрасно он все помнит. Это он тебе мстит за то, что яйца отрезал.
— Это да, это помнит. А вот что в ботинки нассал, нет. Они просто на таких вещах не фиксируются. Сделал и дальше пошел.
Как ни пыталась я их отмыть, запах все равно остался. Пришлось Сереже покупать новые.
— Сонь, не переживай, — уговаривал он. — Рано или поздно смирится. Если, конечно, ты не решишь, что душевный покой котика важнее наших отношений.
— Глупости не говори! Но в идеале хотелось бы и того и другого.
Когда Сережа уехал, я заглянула под кровать, откуда полыхнуло голубым.
— Ну? — спросила сурово. — И что?
А ничего. Партизанское движение. Я тебя предупреждал.
— Он хотя бы не ставит таких ультиматумов: или я, или кот.
Еще бы он их ставил! Это уж было бы совсем днище!
— А ты ставишь. Нормально, да?
А ты жопу с пальцем не сравнивай, Соня. Я ему изначально ничего плохого не делал. А вот он… по твоей наводке… И не надо про мою же пользу. Не прокатит.
— Тебе так нужна кошка? — я села на пол, чтобы не затекли ноги.
Нет. Но тут дело принципа. И половой неприкосновенности. Ботинки — ерунда. Кастрирует еще пару котов и купит новые. А вот яйца новые точно не вырастут.
В общем, договориться не удалось. Оставалось надеяться лишь на то, что когда-нибудь действительно смирится.
Тем временем Сережа с Марьяной продали клинику Наташе и Оле. А на следующий день после окончательного завершения всех формальностей новые владелицы объявили о сокращении штата. На одну единицу ветврача первой категории. И отправили Марьяне официальное уведомление.
— Было громко? — спросила я Сережу.
—
Сообразив, что подробностей не дождусь, и умирая от любопытства, я написала Наташе.
«В общем, была дикая истерика, — ответила она. — Мы с Олей суки, Серый козел и прочая неприятная фауна. Мол, если бы она знала, что так будет, ни за что бы не согласилась. Но никаких договоренностей мы не подписывали, а она сама хотела Серого натянуть, поэтому угрызений совести не испытываем. Все норм, Сонь. Мы проследили, чтобы она ничего там не нагадила на ход коня. Хотя, конечно, от нее любых пакостей можно ждать».
Не сказала бы, что меня ее ответ сильно успокоил, но, в конце концов, это было не мое дело. Сережа мог сразу же выкупить клинику обратно, и свою долю, и Марьянину, но решили отложить это хотя бы на пару месяцев, чтобы первая сделка не выглядела притворной. Он так и остался на должности главврача, а общий доход от клиники договорились в эти месяцы делить на троих, чтобы девочки получили компенсацию за вложенные деньги.
Как только все более-менее стихло, истекли мои полгода до оформления бабушкиной квартиры в собственность. Прошло все на удивление гладко, но дальше я напоролась на то, о чем предупреждал Паша.
Согласия всех жильцов дома на перевод в нежилой фонд собрать не удалось, значит, в дело шел план Б. Первая экспертиза помещения прошла без проблем, вторая чуть побуксовала, но все же я получила заключение, что проект соответствует установленным параметрам и требует простой перепланировки. После чего муниципалитет с треском мне отказал. Поскольку взятки давать я не умела, пришлось выпустить на сцену Людмилу Андреевну. Та подала иск, и теперь оставалось только ждать.
— Все будет хорошо, Соня, — уверял Сережа.
Мне очень хотелось верить, но на всякий случай я напоминала себе, что при любом раскладе ничего не теряю. Не получится — запущу туда бригаду на ремонт, обставлю по минимуму и сдам. Бабушкиных денег хватит.
На этом фоне очередной мамин заброс на тему «Соня, ты делаешь глупость» прошел почти незамеченным. И это она еще не знала о переменах в моей личной жизни, о чем я ее в известность ставить не спешила.
Успеется. Не пожар.
Глава 41
— Сонька, угадай, что скажу! — телефон аж вибрировал от Лидкиного ликования.
— Да ладно, говори!
Я была не в настроении играть в угадайки. Иногда мой оптимизм давал течь. Например, вот в такую гнилую погоду, когда мокрая грязь была везде: на земле, на небе и между ними. Причем с ветром. А еще заказчик хамским тоном потребовал миллион правок. А еще заседание по моей квартире отложили из-за болезни судьи. А еще Серега встречался с какими-то своими приятелями. А еще Пикс сорвал штору: ему в последнее время вдруг понравилось забираться по ним и висеть там. Ну и в довершение меня трепал лютый ПМС. Даже хитровыдуманный кофе не спасал.