Кофейня мадам Мирабель
Шрифт:
– Верно, - задумчиво кивнула.
Я совсем не подумала о подручных приспособлениях. Чего уж там, вообще не надеялась, что сегодня кто-то придет.
– У нас как раз имеются необходимые в амбаре. Долото, молотки, малярные кисточки, ножи, арматура, - охотно сообщил его сын.
– Мы живем в пяти минутах отсюда, в соседнем переулке. Если прикажете, всё принесем.
– Отлично, несите.
Отец с сыновьями дружно кинулись к порогу.
– А мы тогда швабры, веники, совки, тряпки и ведра, - подхватили инициативу
– Ну а я, - Терсен оглядел ужасающий первый этаж и мрачно усмехнулся, - пока парни и дамы не вернулись, вынесу весь мусор и хлам на улицу.
И шагнул к вонючей куче тряпья в дальнем углу, без тени сомнения берясь за нелегкую работёнку.
* * *
Переносить мусор пришлось в железном чане, найденном под барной стойкой.
Терсен сгребал зловонные груды в чан и выносил на задний двор, где выкопал глубокую яму, в которой чуть позже мы сожгли хлам, изодранные скатерти, постельное белье, шторы и ветхие полотенца.
Пока помощники под шумные беседы и смех наводили порядок непосредственно в кофейне, я поднялась наверх с желанием еще раз обследовать крохотную, но вполне уютную квартирку Лукреции. На счастье, отделка помещений особо не пострадала. Стены гостиной и спальни были выложены светлой плиткой с золотистыми прожилками. Потолок облицовывали белые панели. А вот тумбочки, кресла, пуфики, диванчик – всё требовало замены.
Тихо ругнувшись сквозь зубы – за подарочек небес в виде перемещения меня в новый мир в тело нелюбимой дочери и отвергнутой жены, я решительно поставила сумочку на единственный целенький чайный столик, сбегала вниз – и под изумленные взгляды простолюдин взяла таз, тряпку и резиновые перчатки.
– Не люблю сидеть без дела, - отговорилась шутливо, вернулась наверх и взялась наводить чистоту в некогда приятной на вид маленькой спальне.
Через час ко мне присоединились Лизбет и Лорна.
– Мадам, давайте поможем?
Я разогнула спину от подоконника, который усердно оттирала от птичьего помета уже второй час подряд и предложила:
– Лучше займетесь уборкой зала для посетителей.
– Мужчины прекрасно справляются без нас.
– Ага. Очистили зал, вынесли всю старую мебель, теперь занялись опустошением рабочей кухни.
Сестры ловко пристроились с двух сторон и, пока я занималась окнами, взялись отмывать плитку на стенах.
За совместной работой и веселыми разговорами – а женщины оказались милейшими собеседницами, день пролетел незаметно.
Устало смахнув со лба испарину и всплеснув влажными руками, с удовольствием оглядела отчищенную от грязи, хлама и старья теткину спальню. До уюта и порядка еще далеко, но начало положено – и это радует.
– Заменю мебель, развешу на окнах шторы с белым кружевом, украшу подоконники цветами, и квартирка будет как новая, - пробормотала под нос, мысленно выстраивая в голове план работы
– Вы хотите переехать в кофейню? – Шепотом спросили сестры.
– Хочу, - призналась я. И чем быстрее это сделаю, тем лучше.
Когда вернулась на первый этаж – искренне изумилась преображению старой кофейни. Мусор и сломанная мебель исчезли. Стены выглядели намного лучше. Никаких свисающих кусков обивки, паутины и грязи. Углы поразили отсутствием плесени и слоем многолетней пыли. Стойка оставляла желать лучшего, но выглядела гораздо чище и свежее.
– Что скажите, мадам Мирабель? – Спросил Терсен за всех, стряхивая с одежды остатки грязи.
Мужчины были уставшими, тяжело дышали и теперь отдыхали, привалившись к стене.
От переизбытка эмоций дыхание перехватило.
– Вы огромные молодцы. Сделали за день то, что другие не сумеют и за неделю.
– Мы старались, - чуть смущаясь, признались Люк с Оливером.
– Специально для вас.
– Я польщена. И раз такое дело, – уверенно сняла сумочку с плеча и открыла. – До жалования еще далеко, но отпустить вас без благодарности не могу. Вот, держите за работу. Вы заслужили.
Каждому из помощников и сестрам я вручила по одному блестящему сальду.
– Увидимся завтра в десять утра.
– Конечно, - воодушевленные работники обменялись довольными взглядами, - мы придем.
Щелкнув напоследок по выключателю в стене, с радостью отметила, что электричество в кофейню проведено и исправно работает, и вслед за всеми покинула неработающее затянутое вечерним сумраком заведение. Терсен вернул оторванную с петель дверь на место, подпер ее мусорной корзиной и распрощался.
Через пять минут с тяжелым сердцем я катилась обратно в имение.
Летнее солнце погасло за горизонтом. Широкие улочки Ривтауна заливала синеватая мгла. По обочинам горели фонари, всюду было оживленно, шумно, работали кафе, рестораны и лавки. По Площади Мостов гуляли влюбленные парочки. Играли уличные музыканты. По реке время от времени плыли груженые баржи, оглашая местность долгими гудками.
Размышляя о перечне покупок, необходимости заключения контрактов с поставщиками кофейных зерен, шоколада и сладостей, какие планировала выпекать по рецептам тёти Лукреции, не заметила, как экипаж подкатил к распахнутым воротам герцогского особняка.
– Прибыли, мадам.
– Вот, возьмите.
– Благодарствую. Доброго вечера.
– И вам.
Едва я очутилась на каменной дорожке, ведущей к крыльцу – по сердцу полоснула острая боль, а к горлу подкатила тошнота. Поместье было охвачено огнями, шумом и женскими взвизгами. С изумлением взирая на раскрытые настежь окна, из которых веяло приторной смесью духов, горечью табака и доносился громкий смех, я от неожиданности даже замедлилась.
Йен устроил в мое отсутствие званый приём?