Когда цветут орхидеи

Арчибисова Юлия Вячеславовна

Поговорить с Алиной ей удалось уже тогда, когда все гости разъехались, а Луиза и девочки поднялись к себе. Подруга специально задержалась дольше других, и теперь они сидели рядышком на диване. Калеб вернулся, проводив графа Гали с женой, а Кевин стоял у камина, глядя в огонь.

– Мисс Давентри, я не заметил, что вы еще здесь, сейчас подадут ваш экипаж, - Калеб уже собирался снова уйти, но Алина его остановила.

– Вам лучше тоже послушать. Сегодня днем я была в гостях у графини Бакстон. Там же были две дамы миссис Кэллевей и миссис Марченсон, так вот, они рассказывали всем и каждому, что Ханна... Что у нее не совсем приличная репутация. Будто бы она была любовницей старого

герцога, а теперь перешла по наследству к его сыну. О, Ханна, какие только гадости они не говорили. Я велела обеим заткнуться, но миссис Марченсон ответила, будто бы ты жила в доме, в Суррее, который они недавно купили, все десять лет, что тебя не было, и у них есть доказательства, свидетели. Что ты сама представилась им как герцогиня Амбертон. Ну, а старый герцог жил с тобой как с женой. Графиня Бакстон моя давняя подруга и выставила их за дверь, но я боюсь, что многие им поверили. И кто знает, во сколько домов они зайдут еще!

– Черт! Только этого не хватало!
– Калеб припечатал кулаком деревянную панель на стене.

– Брошенные женщины способны на любую низость. По хорошему, тебе бы заткнуть эту миссис Кэллевей.

– Магдалена за это еще ответит! А миссис Марченсон, это жена полковника, что купил поместье? Сомневаюсь, что ее слово будет весомее слова герцога.

– Она здесь ни при чем. Это я...
– Ханна сидела, опустив плечи, и крутила новое колечко с бриллиантом в окружении сапфиров, которое Калеб подарил ей в середине вечера.
– Полковник Марченсон купил у вас Истон, а когда они приехали, я представилась герцогиней Амбертон. Я ведь тогда еще не знала... Думаю, что вернувшись в Лондон, они сразу узнали кто я и что герцог еще не женат. И это, здорово подогрело их воображение. Да и слуги Истона могли много чего рассказать.

– Я что-то не понимаю, - Алина переводила удивленный взгляд с мужчин на Ханну и обратно.

– Боюсь, что ваши родители не одобрят такую дружбу, во всяком случае, пока у мисс Робишо не появится титул герцогини, - Кевин отошел от камина и сел в кресло напротив них.

– Мои родители не могут мне указывать, с кем дружить. И не станут этого делать. У каждой семьи есть скандальные тайны, и мы не исключение. А значит, и осуждать других не имеем права. Так, это все, правда?

– Не совсем. Лишь отчасти.

Пока Ханна рассказывала всю историю Калеб, сидевший рядом с ней на подлокотнике дивана, бессознательно поглаживал ее по плечу.

– Невероятно! И все из-за каких-то денег!
– Алина выслушала всю историю молча.

– Должен заметить, что денег все же было много.

– Какая разница сколько их было, человеческая жизнь стоит многим больше.

– Не все с вами согласятся,- Калеб встал.
– Слушайте, я просто валюсь с ног от усталости.

Алина тут же вскочила на ноги.

– И мне пора, моя горничная уже, наверно задремала, - девушка обняла Ханну за плечи.
– Ничего не бойся, я уверена, что вместе мы сумеет разгадать эту загадку. Грейфсоны, Давентри, Гали, Саттены все наши имена кое-что, да значат в свете, я уверена, что нам удастся убедить всех, что это ложь. И еще даже не вздумай шить свадебное платье без меня!

Так как Кевин в эту ночь оставался ночевать на Парк-Лейн, он, быстро попрощавшись, поднялся наверх, оставив брата с невестой наедине.

– Я тоже пойду.

– Иди сюда, - Кевин сидел в большом кресле у камина. Галстук и пиджак валялись рядом на полу.

Ханна приблизилась к жениху, и он рывком притянул ее к себе, усадив на колени.

– Ты же хотел спать!
– девушка невольно засмеялась, когда мужчина начал расстегивать ее платье, при этом покрывая поцелуями ее шею.

– Ну

не настолько я устал, чтобы не отпраздновать день своей помолвки!
– его губы опустились ниже и уже ласкали ее грудь, выступающую над самой кромкой платья.

– Ты все время пытаешься меня скомпрометировать! Вдруг кто-то зайдет?!

– Тебе совершенно точно нужно перестать общаться с мисс Давентри, ты стала очень много говорить, - его руки справились с крючками на спине, и ему удалось спустить ее платье до самой талии.

С корсетом пришлось возиться гораздо дольше, учитывая, что Ханна ему только мешала, покрывая его лицо игривыми поцелуями и все время хихикала.

– Кто придумал эти ужасные штуковины?!
– корсет полетел на пол.

Калеб приник к ее губам. Его язык уверенно раздвинул ее губы, проникая внутрь ее рта. Затем он снова стал целовать ее шею, плечи, грудь. Когда его губы приникли к маленькому торчащему соску, Ханна запустила руки в его волосы, притягивая его голову ближе и выгибая спину. Вот его рот завладел уже вторым соском, слегка прикусывая его зубами. С губ девушки сорвался громкий стон. Ее руки стали инстинктивно ласкать его тело через одежду. А когда ее маленькая ладошка замерла на его восставшем естестве и сжала его через одежду, стон сорвался уже с его губ.

Прошла буквально секунда с того момента, как они сидели в кресле, и вот Ханна лежит спиной на пушистом ковре у камина, а Калеб уже стаскивает остатки одежды с нее и с себя.

Прошлой ночью, а затем и утром девушка стеснялась рассматривать его, но теперь в свете огня, увидела, насколько прекрасен ее бедующий муж. Мускулистые плечи с сильными руками, переходили в широкую грудь с порослью кучерявых темных волос, которые тоненькой дорожкой спускались по плоскому, разлинованному мышцами животу, и заканчивались чуть ниже, там, где теперь соединялись их тела.

Как и в прошлый раз, мужчина действовал неспешно, двигаясь медленно и глубоко. Но, в отличие от прошлой ночи, Ханна не чувствовала боли. Теперь у нее появились очень необычные приятные ощущения внизу живота, которые с каждым движением становились все сильнее.

Не прекращая двигаться, Калеб ласкал руками каждый сантиметр ее тела, находя отклик в ее сладостных стонах. Его губы снова и снова приникали к ней в жарких поцелуях.

Ханна была уже не в силах контролировать свое тело, полностью отдавшись во власть Калеба. Стоны становились все громче, руки бессознательно гладили мускулистую спину, а бедра поднимались в такт ускорившемуся ритму.

Такого наслаждения она не испытывала никогда в жизни. Казалось, что жаркий мед разливается по всему ее телу, а она старалась лишь прижаться к Калебу как можно ближе.

Они еще какое-то время лежали нагие у огня, неспешно лаская друг друга.

– Когда мы поедем в Грейфпарк?

– Думаю, через неделю или две. У меня есть еще дела в конторе, до наступления зимы нужно отправить несколько кораблей. Да и вам с Луизой нужно время чтобы все подготовить.

– Хорошо, что наша свадьба будет в поместье. Я бы сошла с ума, если бы толпа аристократов обсуждала каждый мой шаг.

– Когда ты станешь герцогиней, ты всегда будешь у всех на виду, о тебе будут говорить, подражать тебе, завидовать.

– Знаю, но хочу, чтобы день моей свадьбы был только моим!

– А как же я?

– Ну ладно, и еще, совсем чуточку, твоим.

– Благодарю за щедрость. Нужно идти наверх, если мы не хотим, чтобы утром нас нашла растопщица каминов. Будет скандал!

– Что-то мне подсказывает, что еще один скандал с моим участием уже не на что не повлияет.

– Забавно, но в моем мужском клубе тебе уже давно дали прозвище мисс Осенний скандал.