Когда цветут орхидеи
Шрифт:
– Тот скандал!
– Что? Какой скандал?
– Посол Чамбер как-то рассказывал про моих дедушку и бабушку, он сказал, что они были вынуждены уехать из России из-за романа деда с какой-то знатной дамой. Может это оно и есть? Может от этого романа родился ребенок?
– Нужно встретиться с Виктором! Если он что-то знает, возможно, вспомнит и имя той дамы.
Адвокат удивленно приподнял брови глядя на их просветлевшие лица, но тут же снова углубился в бумаги.
– В любом случае, вам князь оставил десять тысяч, которые положены на депозитный счет в банке на ваше имя. Вы можете распоряжаться ими
Тем временем, дождь прекратился и ему на смену пришел мелкий снег. Мокрую землю под ногами начало подмораживать. Когда их карета свернула к Гайд-парку, Ханна попросила остановиться.
– Вы можете ехать, мы дойдем пешком, - отпустив кучера, герцог нагнал девушку, которая устремилась по безлюдной дорожке вглубь парка.
– Как я сразу это не поняла? Точно! Бабушка была в гневе на князя за измену, и после его смерти не пожелала отдавать все мальчику.
– И он решил отомстить ей единственным возможным способом, через тебя. Да, это очень хитрый и безжалостный план. Но как он заставил герцога себе помогать? Ему тогда было лет двадцать, а Патрик редко считался с теми, кто был слабее.
– Может он ему угрожал? Или шантажировал?
– Нужно поговорить с Чамбером. И с Луизой, вдруг она что-то вспомнит.
– Сколько ему лет? Чамберу.
– Не знаю. Около сорока или чуть больше, он вроде ровесник Луизы.
– А если меньше? Что если он и есть Андрей? И специально рассказал мне ту историю, чтобы проверить, как я отреагирую?
– Мне кажется, у тебя началась паранойя.
– Посмотрела бы я на тебя, если б кто-то хотел тебя убить.
Они остановились под тенью деревьев, с которых еще не до конца слетели бурые листья. Мелкие снежинки становились все крупнее, оседая на замерзшей траве белым кружевом.
– Ты ещё не передумал брать меня в жены?
– Для того, чтобы я передумал, нужно что-то посерьезнее неудачных родственников! Кстати, нам пора возвращаться, до семейного ужина еще много нужно сделать. Да и у меня назначена еще одна встреча.
– Точно! Ужин. А я совсем забыла, во всей этой суматохе! Идём скорее!
– Подожди!
– Калеб с луковой улыбкой притянул ее к себе и их губы слились в поцелуе.
Так они и стояли посреди пустого парка, две слившиеся фигуры, не замечая ни холода, ни снега, ни того, кто наблюдал за ними из-за ограды парка. Мужчина постоял еще немного, не сводя с них прищуренного взгляда зеленых глаз, а потом развернулся и неспешно побрел в противоположную сторону.
***
Проводив Ханну, домой, Калеб тут же уехал. В особняке царила суматоха. Лакеи расставляли по всем комнатам вазы с цветами, горничные натирали все возможные поверхности до блеска, а Луиза в сопровождение экономки миссис Дикенсон и кухарки миссис Дантри составляла меню. Завидев Ханну, все три женщины загадочно переглянулись, пряча улыбки. Судя по всему, причина сегодняшнего семейного ужина была уже известна.
– Я понимаю, что на то, чтобы приготовить десерт, уже попросту нет времени, так что пусть кто-нибудь из слуг сходит в кондитерскую мадам Малекин. Она наверняка подберет что-нибудь особенное
– Дитя, что-то вы совсем измотаны. Поднимитесь к себе и поспите пару часов. А потом, вы расскажите мне все, что произошло у вас за сегодняшний день.
– Спасибо, ваша светлость, - сон и впрямь был ей необходим, только сейчас она почувствовала смертельную усталость. Так что, как только ее голова коснулась подушки, Ханна тут же уснула.
Ей удалось поспать без сновидений часа четыре, и к вечеру она чувствовала себя отдохнувшей, ей даже удалось не думать обо всех тех неприятностях, что случились за последнее время.
Лизи приготовила для нее рубиново-красное платье с короткими пышными рукавами, открытыми плечами и очень смелым декольте.
– Я чувствую себя голой, может надеть другое платье?
– горничная уже заканчивала закалывать ее волосы шпильками с рубиновыми головками.
– Вовсе вы не голая, мисс. Платье просто роскошное, самое то для такого случая!
– Какого такого?
– Ханна удивленно приподняла одну бровь.
Щеки Лиззи залились ярким румянцем, и она смущенно прикусила пухлую нижнюю губу.
– Ох! Да что там, все уже знают, что милорд сделал вам предложение. Жан, то есть мистер Лоран, камердинер его светлости, рассказал об этом на кухне еще утром. Бэлтон, горничная герцогини, только так и выманила миссис из комнаты, ибо та не хотела выходить, боясь встретиться с мистером Милтоном. Видимо в этом доме витают особые флюиды, раз все решают жениться.
– Не знаю про флюиды, но в этом доме совсем нет тайн!
– Так это правда?
– Правда, - теперь пришло время краснеть Ханне.
– Вот и хорошо! Его светлость хороший человек, не то, что тот, другой.
– Я знаю. Но боюсь, что я не очень хороша для него. Быть герцогиней большая ответственность.
– Глупости. Ему никого лучше вас не найти! Так я Жану и сказала.
– А я смотрю, ты довольно много общаешься с этим мистером Лораном!
Семейный ужин Ханна представляла несколько иначе. Она думала, что будут только родственники Калеба и мистер Милтон, которого пригласили утром, но у Луизы на этот счет было свое мнение.
Гостиная быстро заполнялась гостями. Маркиз Саттен с женой беседовали с мистером Милтоном, кстати, Луиза всячески избегала подходить к их компании, предпочитая держаться рядом с Виктором Чамбером и своей невесткой леди Фелицией. Ее старший брат Лукас курил сигару в компании барона Эйриха. Барон, при появлении Ханны тепло улыбнулся и весело подмигнул.
Аманда, Оливия и Хелен с воодушевлением обсуждали, что-то сидя на диванчике у окна. А вот Калеба и его брата видно не было. Ханна уже хотела подойти к девушкам, но тут услышала знакомый голос из коридора.
– Да уйдите же вы с дороги, несносный человек!
– Простите, не думал, что я мешаю вам пройти.
– Конечно, мешаете, вы встали точно в дверях! Давайте быстрее!
– Может быть, я бы двигался чуть быстрее, но вы так больно наступили мне на ногу на лестнице, что я просто не могу идти.
– Если сейчас не отойдете, будете хромать до конца жизни!
Когда Ханна увидела спорщиков, на ее лице невольно появилась улыбка. Судя по всему, эти двое просто не в состоянии говорить цивилизованно.