Когда цветут орхидеи
Шрифт:
– Ничего, Лиззи, спасибо. Может, вы пройдете на кухню, миссис Дантри с удовольствием накормит вас ужином и проводит в комнату для отдыха?
– О! Конечно, милорд! – девушка, спотыкаясь, вышла из комнаты, бросив на хозяйку одновременно и сочувственный и боязливый взгляд.
– Мистер Карсон, в завещании моего отца говорится что-то об имуществе семьи Робишо?
Адвокат до этого слушавший окружающих с абсолютно непроницаемым лицом слегка оживился.
– Нет, ваша светлость, все, что было изложено в завещании вы знаете сами. Но герцог
– Калеб, неужели, он был на такое способен?!
– его мачеха поняла все без дальнейших объяснений.
– Но провернуть такое! За спиной у всего света! Измываться над бедной девочкой! И я ничего не знала!
– голубые глаза Луизы наполнились слезами.
– Картинка еще не полная, - герцог снова обратился к Ханне.
– Вы сможете рассказать, что помните вы?
Ханна, слушая рассказ герцогини, а позже и Лиззи, испытывала двоякое чувство нереальности, и в то же время действительности происходящего. Она знала все это, но словно забыла. Будто бы это происходило и не с ней вовсе, а с героиней романа, который она читала.
Калеб ожидающе смотрел на нее, и его зеленые глаза были точной копией глаз Патрика Грейфсона. За одним весомым исключением, в них не было холодной жестокости, злобы, презрения.
И смотря в эти глаза, близнецы которых принесли ей столько боли она начала рассказывать, что помнила сама.
***
– Я не знаю с чего начать...
– Вам будет проще, если я стану задавать вопросы?
– Думаю, что да...
– Что вы помните о похоронах родителей?
– Я их не помню. Герцог не позволил мне поехать. Сказал что тел не нашли и...
– Но это неправда! Девочка, ты же там была!
– вдовствующая герцогиня всплеснула руками.
– Мама, прошу Вас,- Калеб укоризненно посмотрел на женщину и она замолчала.
– Хорошо, что вы помните о вашей свадьбе?
Действительно, что она помнила? Почему она раньше не задавала себе подобных вопросов?
– Я помню, как очнулась уже в Истоне. Там были герцог и доктор. Мне сказали, что я упала с лошади и сильно ударилась головой, от этого и потеряла память. Врач сказал, что память вернется просто нужно мне больше рассказывать о моей жизни. И его светлость рассказал мне о нашей свадьбе, о моей семье... Сначала я решила, что он довольно милый человек, хоть и старик, но потом узнала его лучше.
– Он жил с вами как муж?
– Калеб!
– Мама, мы должны знать все! Ответьте, Ханна.
– Он редко приезжал, только когда ему нужны были подписи в финансовых документах. И когда я пыталась связаться с бабушкой.
– Он бил вас?
– Да...
– Мне очень жаль, - казалось, Калеб хотел взять ее за руку, но передумал.
– А что за финансовые документы вы подписывали?
– О продаже имущества, чтобы закрыть долги отца, так говорил его светлость,
– Так он все и провернул, чёртов ублюдок! Не удивлюсь, что он и избил девушку, чтобы она ничего не помнила! Но почему он не убил ее, а держал пленницей?
– Ну, ваш отец часто интересовался финансовым состоянием Лопатиных. Возможно, он надеялся заполучить и его, - казалось, что адвоката вся эта история ничуть не трогала. Он продолжал слушать с холодной внимательностью и говорил сухим деловым тоном.
– Ведь мисс осталась единственной наследницей. Но только, старая княгиня подстраховалась, и получить все, мисс могла, лишь явившись, лично в адвокатскую контору.
– Скорее всего. Представляю, как разозлился папаша, узнав об этом.
– Он сломал мне руку,- голос Ханна уже не дрожал, как раньше.
– Он приехал, чтобы рассказать мне о смерти бабушки, и я думала, что он разозлился из-за того, что я попросила съездить на похороны, но он был уже зол, когда приехал. Теперь я помню.
– Довольно на сегодня!
– герцогиня поднялась со стула.
– Мне и так теперь будут неделю, снится дурные сны! А бедная девочка, что ей пришлось вынести, какой скандал!
– Конечно, - Калеб тоже поднялся и протянул руку Ханне, но она ее проигнорировала и встала сама.
– Вы останетесь жить в этом доме. Во всяком случае, пока не утрясется вся ситуация. Мама, - он обратился к Луизе, понизив голос.
– Вы должны узнать, насиловал ли он ее.
– Я уже поняла. Как будто мы все не достаточно выстрадали и без этих проблем! Идемте, моя милая. У меня для вас есть замечательная комната. Мой сын построил этот дом всего пару лет назад, и спроектировал его с отменным вкусом.
Дамы ушли, оставив Калеба с жуткой головной болью и ожидающим указаний мистером Карсоном.
Они провели в беседе еще час. И Карсону было велено провести полное расследование всего случившегося. Найти старых слуг, возможных свидетелей.
Спустя этот час Калеб поднимался в свою комнату с клокочущим чувством ненависти в груди. Он не знал, что сможет ненавидеть отца еще больше, но оказалось что смог. Ханне было шестнадцать лет, когда он решил поиграть ее жизнью, словно она была куклой. Оливии, его младшей сестре, сейчас было столько же, и если бы кто-то причинил ей такую же боль, он бы разгрыз его горло зубами. Но у Ханны не было брата, чтобы ее защитить, никого не было.
Идя по коридору, он стянул с себя шейный платок и пиджак. Весь дом уже давно погрузился в спящую тишину, интересно, его мачеха уже спит? Узнала ли она ответ, на терзающий его вопрос. Конечно, ответ был очевиден, но маленькая надежда все еще теплилась в его душе.
Зайдя в свою комнату, он бросил вещи на пол, и силой захлопнул дверь.
– Будь оно все проклято!
– рука взметнулась к волосам.
– Почему ты не сдох раньше, освободив весь мир от своей гнили? Сколько еще нужно вытерпеть нашей семье?