Когда цветут орхидеи
Шрифт:
– Чему может научить такая гувернантка? – такой была первая реакция Ханны.
– О! Она просто замечательная!
– Аманда раскладывала пасьянс на маленьком столике.
– Со своими причудами, конечно, но у кого их нет? Она научит тебя всему, что нужно знать, и даже немного большему, поверь мне!
Герцог вернулся домой как раз в тот момент, когда девочки учили Ханну танцевать быстрый замысловатый танец. Они топали, хлопали и смеялись так, что не сразу заметили, как он вошел в гостиную. Ханна заметила его первая. Мужчина стоял, прислонившись к дверному косяку и улыбался, смотря прямо на нее. От этого
– Калеб! Иди к нам, Ханне нужен партнер!
– Оливия уже тянула его за руку, но брат не сдвинулся с места.
– Не сегодня, мисс Робишо, могу я поговорить с вами перед ужином?
– Конечно, - девушка неуверенно взглянула на Луизу, но та и не подумала поднять взгляд от вышивания.
Библиотека отличалась от той, что была в Истоне. Здесь не было ни оленьих рогов, ни огромных кожаных кресел, но здесь было столько книг, что перечитать их все за жизнь было бы просто невозможно. В ней царил какой-то особый дух. Дух сильного мужчины. И пахло здесь по-особому, бумагой, свежим деревом, и цитрусом. В отличие от всего остального дома, стены здесь были обиты черным деревом, мебель была скорее практичной и удобной, и скорее всего, служила хозяину гораздо дольше, чем та, что обставляла другие комнаты.
Хозяин предложил ей сесть на стул за полированным деревянным столом, а сам сел напротив.
– Как вы?
– Хорошо, спасибо. Ваши мать и сестры очень милы. Мне нравится моя комната, а мисс Мак-Грегор уже занялась моим обучением.
– Рад это слышать. Мой адвокат мистер Карсон уже занимается наследством вашей бабушки, так что в самое ближайшее время вы станете очень богатой женщиной.
– Извините, я не хотела вас стеснять, - Ханна истолковала его слова, как замечание о том, что он не обязан ее содержать и, оттого смущенно потупила взор, заливаясь пунцовой краской. – Когда вопрос с наследством будет решен, я компенсирую все ваши затраты, и уеду как только смогу.
– Я имел в виду вовсе не это. Вы будете оставаться в этом доме под опекой моей семьи столько, сколько понадобится. И вы не должны чувствовать себя обязанной ни мне, ни кому-то другому. Я просто хотел сказать, что рано или поздно, всплывет ваше присутствие в Лондоне и в свете поползут слухи.
– Я не хочу позорить вашу семью, я никому ничего не скажу.
– Мисс Робишо, скандал будет в любом случае, но есть способ сделать его менее скандальным.
Девушка по обыкновению подняла одну бровь, как делала всегда, когда ее что-то заинтересовывало.
– Мы можем сказать частичную правду, что тогда десять лет назад с вами произошел несчастный случай, когда вы возвращались с похорон родителей, и вы потеряли память. Вы не помнили не своих родных, не своего имени. О вас заботилась одна хорошая семья все эти годы, где вас и обнаружил сыщика, нанятый вашей бабушкой много лет назад. Этот человек связался со мной, как с наследником вашего опекуна, именно поэтому вы теперь живете в моем доме, где к вам потихоньку возвращается память.
– Звучит не плохо.
– Вас что-то смущает?
– Просто, возможно, мне лучше жить так, как я жила все эти годы? Я бы купила маленький домик в деревне.
– Это лишь для того, чтобы вы смогли жить полноценной жизнью в том мире, в котором
– Я не хочу замуж!
– ее ответ прозвучал настолько быстро и громко, что она сама испугалась своего напора.
– Простите.
– Прекратите все время извиняться!
– Хорошо.
– А чего вы хотите, Ханна?
– взгляд Калеба, казалось, проникал ей в самую душу. Девушка поймала себя на мысли, что совершенно не испытывает страха в его присутствии. Она не была готова к такому его вопросу, но ответ пришел сам собой.
– Я хочу узнать кто я. Что со мной произошло. Пока я не узнаю прошлое, точно не смогу двигаться в будущее.
– Но вы же понимаете, что можете не вспомнить, то, что произошло с вами, до конца своей жизни? За десять лет не было ни одной вспышки воспоминаний.
Ханна упрямо качнула головой.
– Если за этот год прошлое ко мне не вернется, я попытаюсь жить дальше. Обещаю вам.
***
Ужин прошел на удивление спокойно, если не считать мисс Мак-Грегор, которая, злоупотребив шотландским виски еще в гостиной, громко похрапывала над супом. Калеба радовало уже то, что не было ее извечной сигареты, заполоняющей своим едким запахом весь окружающий воздух. Сестры тихо общались между собой, заговорщицки улыбаясь, что, в общем-то, не сулило ничего хорошего, но мужчина предпочел не обращать на это внимание. Ему хватало проблем и без детских проделок. Мало того, что у него в доме поселилась «проблема» по имени Ханна Робишо, Магдалена выгнала его из своего дома, обидевшись после их последней встречи, да еще владелец судоходной верфи, в очередной раз пересмотрел условия продажи своей компании, внеся в договор новые пункты, невыгодные для Грейфсонов.
В отличие от подавляющего большинства английских аристократов, Калеб не стыдился работать. Он вел бизнес, вкладывая не малые деньги в судоходное строительство и морские перевозки. Еще, будучи мальчишками, сразу после университета, они с Кевином вложили все свои деньги, что получили по достижении совершеннолетия, в маленькую пароходную компанию. И всего за пару лет сколотили состояние. Они скупали мелкие компании, расширяли поле деятельности, и сейчас их заводы и филиалы находились не только в Англии, Шотландии, Индии и Италии, но и в Америке. Но все это они делали втайне от отца.
Питер Грейфсон был человеком жестоким, жадным, алчным. Он проиграл практически все семейное состояние в карты, а то, что было в майорате наследования, запустил до непригодного состояния. Поместья стояли в запустении, хозяйства загнивали, а дома разваливались от старости. Подобная участь, к счастью, не постигла Грейфпарк, в котором герцог никогда не появлялся, а так же Шотландское поместье, которое являлось наследством Кевина. Все, что мог, Калеб после вступления в наследство продал, не желая оставлять память об отце. К тому же, он давно успел обзавестись достаточным количеством собственности, которую сможет передать своим детям.