Когда деревья станут большими
Шрифт:
Вскоре, насаженная на приготовленную палку рыба была почти готова, пробуждая аппетит, и, когда время от времени стихал ветер, Дилия не без удовольствия различала шкворчание хорошо прожаренной корочки.
Вечный ёжик волос Эйрика казался медным в свете языков пламени костра. Дилия невольно залюбовалась, но голод брал своё, и радость от трапезы вскоре затмила остальные созерцательные удовольствия. Съев свою половину, она отдала Эйрику его часть. Вечерняя прохлада становилась всё более осязаемой и Дилия устроилась в близи от огня в надежде согреться. После сырого и ненастного дня, уютное тепло
— Ты ещё голодна?
Дилия кивнула, предвкушая вторую рыбину.
— Признаюсь и у меня опять заурчало в животе, — улыбаясь, произнёс Эйрик.
— Это радует. Значит не придётся поедать её в гордом одиночестве.
На душе у Дилии сделалось удивительно спокойно, она улыбалась, не скрывая своего жизнерадостного настроения.
— Через пару деньков мы полностью обустроимся и заживём так, как давно мечтали, но уже сейчас мне безумно хорошо!
Дилия достала кинжал, наслаждаясь игрой всполохов огня на тонком лезвии.
Костёр потрескивал, подкидывая в небо языки пламени. Она обернулась к мужу:
— Хочется верить, что с этого дня нам больше ничего не угрожает. Хочется надеяться, что единственным, для чего понадобится сталь и магия, станет приготовление пищи.
Дилия замолчала, а когда продолжила её голос уже не выдавал печали:
— Мы будем счастливы, и нам не помешают, не может быть судьба настолько жестокой, ведь правда?
Серо-зелёные глаза Эйрика встретились со взглядом Дилии, легкая улыбка тронула губы, хотя лицо казалось озадаченным.
— Ты не перестаешь меня удивлять. Сегодня мне хочется верить, что нам больше ничто не угрожает. Но будущее неизменно коварная штука. Давай просто расслабимся и получим удовольствие от здесь и сейчас?
— Я не против, — ответила Дилия, — доедаем ужин и наслаждаемся свободой и покоем. Заботы и проблемы оставим на завтра.
Впервые за всю жизнь Дилия хотела просто тишины, покоя и умиротворения. Сейчас ей казалось, что это всегда было её заветной мечтой. И вдруг она сбывается прямо сейчас. Прямо у любимой Одьмы, рядом с человеком, который доказал, что любит её. Раньше они сражались плечом к плечу, борясь за жизнь друг друга, прятались, сомневались, разочаровывались. Теперь во всех их мытарствах поставлена точка. И это было прекрасно!
— Думаешь, хранители, ну та их часть, что вроде бы на нашей стороне, будут нам помогать? Да и вообще, чем они могут оказаться полезны? Уж точно против своих-то они не пойдут, — вдруг обратился к ней Эйрик.
— Не знаю, может, хоть палки в колёса вставлять не будут, когда на нас опять нападут южане. Хотя кто их знает. Сейчас вообще всё как-то странно. Даже то, как нас с тобой отпустили из замка, уже настораживает, я была готова к чему угодно, но не к их единогласному одобрительному согласию. Казалось, им наш переезд только на руку. А как они сразу согласились на встречу с Дэреллом…
Эйрик внимательно посмотрел на Дилию. По её светлым распущенным волосам скользили янтарные блики от костра, глаза сделались нереальными, словно впитав огненный жар, они причудливо меняли свой
— Согласен, но пока мы точно ничего не поймём… Возможно, настало время, просто жить дальше и наслаждаться.
Последние лучи заходящего солнца отражались в дымке, исходящей от озера, начался моросящий дождь. Дилия плотнее укуталась в плащ и натянула капюшон. Эйрик, зубами стянув с почерневшей палочки половину рыбины, тыльной стороной ладони отёр капли дождя со лба и протянул Дилии её часть.
— Дождь усилился. Пора переместиться под крышу.
Голос Эйрика звучал сдержанно. Дилия знала этот его тон, он не выбросил из головы волнения, вероломно укоренившиеся в его сознании.
Эйрик поднялся и занялся сборами, потом, плотнее завернувшись в плащ, продолжил возиться с костром, сооружая земляной валик. Дождь усыплял своим монотонным шумом, веки становились тяжёлыми. Проглотив последний кусочек ужина, Дилия выпрямилась во весь рост и потянулась.
Дождь рассекал последние огоньки затухающего пламени на мириады гаснущих на лету искр. Тепло, исходящее от огня, исчезло, и сразу обрушился холод.
Вскоре они оба, шлёпая по лужам, направились к дому.
Сквозь пелену дождя свет из окна казался размытым пятном. Эйрик распахнул дверь, и они вбежали в тёплое сухое пространство гостиной.
Вдруг Дилия ощутила знакомую пустоту. Всё похолодело внутри. Молниеносно скинув плащ, она шагнула к двери, потянув за собой Эйрика, и выхватила кинжал. Дверь распахнулась, и в неё протиснулся неприятного вида человек, преградив им путь к отступлению.
Взор незнакомца пылал безжалостной ненавистью, а тонкие губы искривляла зловещая ухмылка.
— Ну что, «волши», без магии вы пустое место?
Войдя, он захлопнул дверь и выхватил изогнутый меч. Моментально придя в себя, Дилия окинула взглядом комнату.
На неё таращились ещё четверо с промокшими волосами, прилипшими к их лицам, как тощие пиявки. Напряжённые мускулы, натянутые сухожилия, холодные, почти безумные глаза. Вооружённые до зубов и полные решимости, они, казалось, медлят лишь для того, чтобы ужас полностью парализовал противника.
Кинжал, зажатый в кулаке Дилии, полоснул хлестко словно плеть, гнетущий страх и ощущение скованности заклятием переключили её в режим отчаянной самообороны. Остались только действия и ничего более.
Кинжал распорол мужчине руку. Хлынула кровь, на лице противника появился пурпурный румянец. Он перекинул меч в левую руку и с яростным воплем кинулся на Дилию. Ей удалось отскочить, и, оказавшись за его спиной, она вогнала кинжал по самую рукоятку между шеей и ключицей.
Монстр взревел, но ответил ударом на удар. Дилия отлетела к стене. Рукоять кинжала всё ещё торчала из шеи бандита. Эйрик отражал атаки остальных врагов, имея в арсенале только свой охотничий нож. Дилия вскочила на ноги, её противник приближался, рукоять в его могучей мясистой шее казалась жалкой щепкой. Собрав все силы, она схватила блюдо со столика и запустила им в лоб гиганту. Кровь залила его лицо, и благодаря этому ей всё же удалось уклониться от занесённого над головой меча. Она кинулась наверх. У лестницы Дилия споткнулась о чьё-то тело, но это препятствие не могло её задержать.