Когда догорает закат

Хадсон Дана

Расценив это как разрешение, он прерывисто вздохнул и резким движением прижал ее к себе.

— Боже мой, как я стосковался!

У Джоанны сами собой поднялись руки, и ее тело прижалось к его жесткому торсу. Но он не стал целовать ее, как она надеялась, а со вздохом отодвинул и спросил:

— В доках ты сказала мне, что любишь. Это правда или просто попытка вытянуть меня оттуда?

Джоанна почувствовала, как лицо начала заливать горячая краска. Но, не колеблясь, призналась:

— Правда. Я влюбилась в тебя еще тогда, у Нельсонов. Неужели ты думаешь, что я пошла бы

к тебе, если бы ничего не чувствовала? Недаром потом было так больно…

Он с хрипловатым вздохом прижал ее к себе.

— Больше никогда больно не будет. Во всяком случае, я сделаю все, что смогу, чтобы это было так…

И, подняв ее на руки, понес на второй этаж, ничего не спрашивая. Джоанна удивилась.

— Ты знаешь, где спальни?

Он негромко хмыкнул.

— Конечно. Я же помогал Джулиусу покупать это поместье и потом несколько раз пытался тебя найти. Я знал, что ты здесь и просто не желаешь меня видеть.

Наслаждаясь теплом и силой его рук, Джоанна ничего не возразила даже тогда, когда он, положив ее на кровать, вернулся и закрыл дверь на задвижку.

Все ее чувства пришли в движение, и она была несколько обескуражена, когда он скромно сел на край постели.

— Нам надо поговорить, чтобы между нами не осталось никаких недоразумений.

Это было необходимо, и Джоанна согласно кивнула. Накрыв ее ладонь своей рукой, Ник пожал ее и натянуто улыбнулся.

— Знаешь, так трудно сосредоточиться, когда ты лежишь рядом в столь располагающей позе…

Вставать ей вовсе не хотелось, она просто купалась в его ласкающем взгляде, но его фраза требовала ответа, и она дразняще предложила:

— Мне пересесть в кресло?

Он тут же возразил:

— Нет, конечно нет! Мне так гораздо легче говорить… — И нервно откашлялся.

С нежной улыбкой глядя на него, она мягко, но настойчиво подсказала:

— Итак… — Она знала все, что он хочет ей сказать, и понимала, что ему необходимо облегчить свою душу. Но хотела-то она вовсе не слов, а действий, поскорее покончить с затянувшейся прелюдией.

Ник постарался сосредоточиться.

— Знаешь, когда я тебя увидел в первый раз, там, у Нельсонов, ты мне ужасно понравилась. Но я противился этому внезапному и такому непонятному мне чувству. Это же так нерационально — увидеть один раз девушку и сразу в нее влюбиться! Я не верил в подобную ерунду. Я же серьезный человек, бизнесмен, а тут такая нелепость… Но меня жутко тянуло к тебе, и я решил, что это просто страсть. Стоит мне один раз ее удовлетворить, и все снова станет так, как прежде…

Ник нервным движением взъерошил себе волосы, и его лоб перерезала глубокая складка.

— Но все оказалось не так просто… Когда я услышал слова Джулиуса о том, что ты должна ему помочь уговорить меня, я воспринял их, скажем так, однобоко…

Джоанна строго нахмурилась. Теперь, когда Ник был рядом, никакие химеры прошлого ее больше не страшили. Но сценарий требовал некоторой суровости, и она постаралась ее продемонстрировать. Ник, понявший, что это только игра, благодарно на нее посмотрел и продолжил:

— Когда ты нашла меня в парке, я был уверен, что это ты сделала нарочно…

Он вопросительно посмотрел

на Джоанну, ожидая опровержений, но не получил их. Наоборот, мило улыбнувшись и не скрывая озорных чертиков в глазах, она лукаво заявила:

— Конечно! Я же заметила, как ты вертелся возле нас с братом, и была весьма заинтригована. — Встретив скептический взгляд Ника, призналась: — Ты мне очень понравился. Сразу. Меня будто веревкой к тебе потянуло. Поэтому, когда ты исчез, я огорчилась. Джулиус уехал, и ко мне тотчас прилип Пол. Трепал всякую ерунду о своей любви и звал к себе. Я могла бы от него скрыться и в доме, но дом я уже оббежала и знала, что там тебя нет. Поэтому пошла в парк.

Ник с облегчением пробормотал:

— Приятно, что наша тяга была взаимна. Но почему ты представилась как Джоанна Смит?

— «Бэрд» в наших краях слишком известная фамилия. Деда-то все уважали, но вот Джулиуса… Я думала, если ты хоть немного с ним знаком, то отнесешься ко мне предвзято. А мне этого не хотелось…

— Понятно. Но это утвердило меня в своем подозрении. Сделал жуткую глупость, но это от разочарования. К тому же ты была так напряжена, когда я тем вечером напросился к тебе в дом…

— Брату позвонила Эшли, сказала, что приезжает. Он поэтому и бросил меня посередине вечера. А осторожничала я потому, что не хотела им мешать. Ну и лишних вопросов о тебе не хотелось…

— Но что ты хотела меня спросить, прежде чем я начал тебя обвинять?

Джоанна напряглась, с большим трудом вспоминая, чего же она хотела в тот блаженный, так быстро превратившийся в ад миг.

— Просто хотела узнать, где ванная.

Он схватился за голову.

— Черт! Если бы я дослушал тебя до конца! Но меня твои слова, вернее мысль о том, что они могли бы значить, сбросили из рая в ад, и я не сдержался. Прости!

Она пожала плечами.

— Все прошло. Теперь уже не больно…

Поднеся к губам ее руку, Ник нежно поцеловал внутреннюю сторону ладони. Джоанна почувствовала все усиливающееся бурление крови и решила закончить разговор сама:

— А что касается того, какой черт понес меня ночью невесть куда, то я поехала к единственному человеку, который меня действительно любил и понимал…

Ник с испугом заглянул в ее запечалившиеся глаза, уже догадываясь, куда она ехала.

— Ты поехала посреди ночи на кладбище? К дедушке? — В его голосе прозвучал настоящий ужас.

— Ну да. Не смогла совладать со своими разгулявшимися нервами. Ну и с управлением тоже…

Отголоски перенесенной боли зазвенели в ее голосе, и Ник рывком упал с ней рядом.

— Больше не будет никакой боли, клянусь!

Она ласково провела пальцами по контуру его лица.

— Это от человеческих желаний не зависит, Ник! Но надеюсь, что все недоразумения между нами в прошлом. — И с неожиданным кокетством добавила: — Может, мы займемся чем-то более приятным, чем эпитафии?

Захваченный переживаниями, Ник не сразу понял, что она имеет в виду, и Джоанне пришлось медленно провести рукой по его груди. От этой незатейливой ласки у Ника сразу участилось дыхание, и он, быстро скинув с себя одежду, стал нетерпеливо стягивать с нее платье.