Когда герцог вернется
Шрифт:
Само собой, дикий пират быстро преодолеет сопротивление нежного цветка. А суть в том, чтобы сделать вид, что ей это не доставляет удовольствия.
Или лучше притвориться испуганной?
Симеон не сумасшедший. К тому же она почему-то верит в то, что в постели он и в самом деле не оплошает. Он странно одевается. Но на вид он настоящий мужчина. Признаться, представляя его без одежды, Исидора не боялась, а как раз наоборот.
Выйдя из ванны, она взяла полотенце, которое при готовила для нее Люсиль. Все, что нужно, — это лишь слегка пофлиртовать
Глава 16
Гор-Хаус, Кенсингтон
Лондонская резиденция герцога Бомона
29 февраля 1784 года
— Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? — спросила Джемма, глядя через стол на своего мужа. — Нас пригласили к леди Феддрингтон на суаре в честь визита прусского принца, герцога Фердинанда Брунсвика. Можем отправиться и на музыкальный вечер, который устраивает леди Колмондели. Разумеется, есть еще и спектакль «Как вам это нравится», который мы обсуждали на прошлой неделе. Все женские роли там играют мальчики.
Отложив салфетку, Элайджа встал и, обойдя вокруг стола, подошел к Джемме. Она вопросительно смотрела на него. После обеда он стал выглядеть немного лучше, однако для его возраста он слишком изможден и худ.
— У меня нет настроения смотреть на мальчиков, которые будут скакать по сцене, — промолвил он и, взяв Джемму за руку, помог ей встать, — но я буду счастлив сопроводить тебя на любой из вечеров.
Джемма недоуменно заморгала. Она была абсолютно уверена в том, что он откажется, сославшись на работу. На необходимость читать те документы, которые он вечно читает, даже за обеденным столом.
— Ты хочешь сказать?.. — нерешительно спросила она.
Бомон протянул ей руку.
— Я решил не работать по вечерам, — заявил Элайджа. — Так что я в полном вашем распоряжении, герцогиня.
— О! — только и смогла выдохнуть Джемма, правда, весьма неуверенно.
Они направились в гостиную.
— Я полагаю, лучше всего пойти на званый вечер, — подумав, приняла решение Джемма. — Я бы хотела потанцевать. — На ней было новое платье — изящный туалет из узорчатого бледно-желтого атласа с рисунком в виде мелких зеленых листочков. Подол юбки был оторочен двумя рядами оборок, а сама юбка была гораздо короче тех, что носили в прошлом году.
Элайджа с улыбкой в глазах оглядел жену.
— Да, я надела новое платье и хотела бы появиться в нем на людях, — сказала Джемма, подумав о том, что есть все-таки положительные стороны в столь долгом браке.
— Под подолом виднеются твои очаровательные туфельки, — серьезно промолвил он.
— Ты заметил? — Она приподняла ногу, показав ему мысок туфельки. Туфли были желтые,
— Желтые розы встречаются чаще, чем такие стройные щиколотки, как у тебя, Джемма, — заметил Элайджа.
— Боже правый! — воскликнула Джемма с улыбкой. — Должно быть, сегодня голубая луна. Ты делаешь комплименты жене! Погоди, дай мне найти веер и сумочку для рукоделия.
Фаул протянул ей и то, и другое.
— Какой милый веер, — заметил Бомон, забрав его у жены. — Что тут изображено?
— Да я как-то даже не посмотрела, — промолвила она, поворачиваясь, чтобы Фаул помог ей надеть плащ.
— Венера, Адонис… Надо же, какое оригинальное прочтение древнего мифа!
Джемма вернулась и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть рисунок на веере, который раскрыл перед ней Элайджа.
— Ну да, теперь я вижу… Подумать только, действительно Венера! Боже мой!
— Кажется, она пытается утащить беднягу Адониса в кусты, — сказал Бомон, захлопнув веер. — Откуда он у тебя, Джемма? Ты ведь никогда ничего не покупала, не посмотрев на картинку!
Фаул набросил ему на плечи плащ.
— Нынче модно дарить веера, — сказала Джемма. — Этот мне преподнес Вильерс. Несколько дней назад.
— А я и не знал, что он был у тебя с визитом, — заметил Элайджа.
— Он заходил ко мне, чтобы рассказать о некоторых странных поступках герцога Козуэя, — объяснила она.
Краем глаза она заметила, что Элайджа презрительно бросил веер одному из лакеев. Но из-за этого она останется вечером без веера! Ни одна дама не появляется в свете без веера. Впрочем, она сможет сказать, что оставила его в карете.
Забравшись в экипаж, Джемма нырнула в уголок сиденья. Неожиданно ей пришла в голову поразительная мысль. Вильерс ничего не добьется — ни с помощью веера, ни каким-то другим способом.
Правда заключается в том, что она по уши влюблена в мужа. Дни напролет Джемма проводила в библиотеке, ожидая его возвращения из палаты лордов. Втайне от Элайджи она прочитывала все газеты, чтобы быть в курсе всех событий и иметь возможность поддерживать умные разговоры. Она волновалась, читая отчеты о его выступлениях, и дрожала от волнения, когда утром выяснялось, что днем он будет произносить речь в парламенте.
Само собой, Бомон ничего об этом не знал.
Джемма скорее бы умерла от унижения, чем позволила бы своему мужу узнать, что она безумно влюблена в него.
Она не могла преследовать его, умолять или какими-то иными способами дать ему понять, что он для нее всегда желанен, а ее сердце распахнуто перед ним.
Вот только нужно ли ему это?
Нет, едва ли.
Джемма хотела Элайджу — не так, как это было, когда они поженились, в первый раз, не с тем деланным весельем и энтузиазмом, которые он демонстрировал во время их неуклюжих соитий. Она хотела, чтобы он, герцог Бомон, один из самых влиятельных людей в политике, был у ее ног.
На меньшее она не согласна.