Когда герои восстают
Шрифт:
Я наклонил голову, принимая это скорее, как комплимент, чем как недостаток.
— Я слышал, что Коза Ностра использует деньги, поступающие от их американской контрабанды наркотиков для того, чтобы получить преимущество над нашим центром в Кампании".
Наступила напряженная тишина. Незнакомый мне новый капо беспокойно заерзал на своем месте, его глаза метались по столу, как у жука. Я сделал пометку поговорить с ним наедине.
— Ничего страшного, — заявил Рокко, взмахнув рукой. Закончив жестикулировать, он положил ее на бедро Елены. Незаметно Елена потянулась и убрала его руку со своего бедра. — У нас все
— Я уверен, что да, — успокоил я. — Но у меня есть идея, которая полностью снимет этот вопрос.
Дон Кавалли фыркнул.
Я проигнорировал его, позволив зверю взять верх над джентльменом, и на моем лице появилась дикая ухмылка.
— Джентльмены, я прошу вашей поддержки, чтобы уничтожить семью ди Карло в Нью-Йорке. У меня есть все необходимое, чтобы осуществить этот план без вашей поддержки, но, конечно, мне нужно согласие моих итальянских коллег, чтобы двигаться вперед.
— Война, — категорично заявил Рокко.
Елена выпрямилась на его коленях, ее глаза внимательно смотрели на меня, в то время как ее мысли вихрем проносились в голове.
— Война, — согласился я, пожав плечами, воздев руки к небу, будто насилие не было чем-то особенным. Для этих людей это было не так. Агрессия и смерть были для них так же благородны, как Бог и вино. — Они настаивали на этом, и кажется правильным, что мы дадим им то, чего они хотят.
Рокко нахмурился, хлопнув толстой рукой по столу, его влажная плоть оставила мокрый след на дереве.
— Мы не вступаем в войну без причины, Сальваторе. Неужели твой дядя Торе ничему тебя не научил?
— Он научил меня всему, — холодно ответил я, прервав его, когда он начал бы говорить длинную речь. — Он научил меня, что единственный способ отмыть честь семьи — это кровь. Коза Ностра слишком долго не уважала нашу семью здесь и в Нью-Йорке. Пришло время показать им, что бывает с врагами Неаполя.
За столом раздался ропот согласия, в воздухе ощутимо витал ток энергии, нараставшей между ними.
Итальянцев легко разбудить. Их страсти делали их легкой добычей, но ужасными врагами.
Я рассчитывал на то, что и те, и другие окажутся на стороне моего дела.
— Братья ди Карло борются с консильери покойного дона за лидерство семьи в Штатах. Мы использовали это, чтобы разделить наряд пополам. Кровопролитие должно быть минимальным. Подавляющее большинство действий будет происходить в киберпространстве. — я жестом указал на Фрэнки, который жестоко улыбнулся. — Мы атакуем их счета, создадим впечатление, что одна сторона крадет деньги для себя. Словно другая сторона выкачивает средства, чтобы совершить нападение на другую. Это легко сделать.
Не легко.
Только такой талантливый человек в темной паутине, как Фрэнки, мог заставить такой план сработать, но уверенность и легкость были ключом к тому, чтобы план выглядел как шоу-успех для этих ленивых, имеющих право на жизнь ублюдков.
— А здесь? — потребовал Пауль. — У тебя есть план для Неаполя?
— Я не хочу его слушать, — вмешался Рокко, его щеки дрожали и покраснели, когда гнев взял верх над здравым смыслом. — Ты прилетаешь сюда как крутой специалист, когда тебя не было шесть лет, и ничего не знаешь о сегодняшнем Неаполе? Мы прекрасно справляемся здесь без Сальваторе. Тот, кто говорит обратное, лживый ублюдок. Теперь, ты хочешь убежища здесь, потому что облажался
Елена застыла на его коленях, ее глаза вспыхнули, как свет на острие острого лезвия.
— Что касается Елены, — продолжил он в более низком регистре, одной рукой пробираясь по ее бедру, гладя линию мышц под юбкой. — Если ты хочешь, чтобы она пожила со мной какое-то время, я, возможно, пересмотрю твои варианты.
Я был единственным, кто видел, как накапливается энергия в ее длинной, стройной фигуре. Она была женщиной, и притом хрупкой, пугающей, несмотря на свой рост. Они и предположить не могли, что последует дальше, и, честно говоря, будь я более умным человеком, я бы остановил ее прежде, чем она успела показать им острый край своего гнева.
Но я не мог устоять, наблюдая, как разворачивается великолепие момента, когда Елена Ломбарди плавно вытащила пистолет из промежутка между бедрами и двумя уверенными руками обхватила рукоятку и направила его на Рокко, прямо на пухлое основание его подбородка.
Прямо туда, куда он направил пистолет на меня на взлетной полосе аэропорта.
Капо вокруг нее на одну долгую секунду застыли, совершенно потрясенные ее мужской дерзостью.
— Было так приятно познакомиться с тобой, Рокко, — пробормотала она на низком, легком итальянском, ее кроваво-красный рот коснулся его щеки, когда она задушевно заговорила с ним. — Не разрушай это, оскорбляя мой народ, ммм? Я принадлежу своему мужчине так же, как он принадлежит мне. Никто не отнимет его у меня, ни Бог, ни сам дьявол. Даже ты, могущественный капо всех капо Неаполя.
Рокко смотрел на нее бесконечно долго, его глаза были горячими и холодными от желания и гнева. Он был потрясен собственным возбуждением, желание такой смелой женщины, казалось, противоречило его природе. Он не знал, как и я, что хочет ее так же, как пиявка хочет хозяина, чтобы высасывать ее силу прямо из источника, пока не напитается ею.
— Ты смеешь говорить со мной в таком тоне? — спросил он хрипловато, не так авторитетно, как ему хотелось бы.
Я сохранял слегка ссутуленную позу на стуле, потому что некоторые из более проницательных капо смотрели на меня, но под столом одна рука опустилась в карман за складным ножом, который я всегда держал при себе. Рокко забрал мой пистолет, но он был слишком глуп, чтобы поискать что-то еще.
— Я осмеливаюсь на многое, — призналась она хриплым голосом, проводя пистолетом по его шее, мимо груди, к брюкам, где она постучала по выпуклости. — В большинстве случаев, дон Абруцци, не думаю, что тебе это понравиться.
— Испытай меня, — процедил он в ответ, его ухмылка была дикой от бешеной похоти.
Это не та игра, в которую он раньше играл с привлекательной женщиной, и извращенность его натуры делала ее еще более привлекательной. Я знал, что он уже представляет себе, как может сломать ее. Как она может выглядеть со слезами на глазах, когда он бьет ее или трахает.