Когда гремели пушки
Шрифт:
Однако и на сей раз замыслы врага потерпели крах. Гвардейцы выстояли. Все вокруг гудело, горело, заливалось кровью. Но больше уже ни на шаг не продвинулись танки врага.
У меня сохранилась датированная 19 декабря 1942 года лента телеграфных переговоров с командиром правофланговой 300-й стрелковой дивизии. Вот она: "Нижне-Кyмcкий aтaковaн 50 тaнкaми и мотопехотой. Двадцать танков подбиты, с остальными идет смертельный бой".
На этом, помнится, связь прервалась. Но бой за Нижне-Кумский продолжался без перерыва в течение 22 часов. Этот населенный пункт несколько раз переходил из рук в руки. Некоторые наши батальоны дрались
В окружении оказался и 1378-й стрелковый полк. Он вырвался из железных объятий врага только 20 декабря и присоединился к нашей 2-й гвардейской армии в районе Громославки. Вышел к нам и 55-й отдельный танковый полк. С ним мы встретились в поселке Черноморов. Указом от 22 декабря 1942 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил командирам этих двух полков, М. С. Диасамидче и А. А. Асланову, звание Героя Советского Союза...
В первые же дни боев на реке Мышкова нами было захвачено много пленных. Одного из них - мотоциклиста, обслуживавшего штаб не помню уже какой танковой дивизии, доставили ко мне на допрос. Первое, что бросилось в глаза, - одет он был явно не по сезону. Единственной теплой вещью у него оказался женский вязаный платок, украденный, видимо, у какой-нибудь нашей колхозницы. Посиневшее от холода, обмороженное на степном ветру лицо. Глаза слезятся. Едва переступив порог, он стал всхлипывать и обещал рассказать все что знает.
Знал пленный не так уж много, но на каждый мой вопрос старался ответить как можно обстоятельнее. По его показаниям выходило, что дивизия, в которой он служил, была сформирована всего месяц назад и сразу же брошена в бой на котельниковском направлении. Первые же бои обернулись для нее громадными потерями и в значительной мере деморализовали личный состав.
– Наши солдаты, - утверждал пленный, - считают себя приговоренными к смерти. Каждый думает только о том, как бы не попасть на передовую. Все стремятся улизнуть куда-нибудь на другой участок фронта...
Тут же выяснилась и еще одна очень любопытная деталь: новое пополнение полученное Манштейном, ничего еще не знало об окружении 22 немецких дивизий под Сталинградом. Офицеры тщательно скрывали это, от солдат.
Выслушивая показания хныкающего немецкого гренадера, я невольно вспомнил спесивого гитлеровца, взятого в плен в июле 1941 года. Немного прошло с тех пор времени а какая разительная перемена в поведении!
Да и сами мы стали иными. Совсем не те, что были, скажем, на быховском плацдарме! Такой же, кажется, бешеный натиск фашистских танков, те же "мессершмитты" и "юнкерсы" над головой, а воспринимается все это по-другому. Наших людей - от рядового бойца до командующего армией - не покидает уже спокойствие и уверенность в своих силах. Почему? Да потому, что мы прошли школу войны, хорошо узнали врага, его слабые и сильные стороны, научились бить фашистов наверняка. Кроме того, благодаря героическому труду советского народа у нас не убавилось, а, наоборот, стало больше средств, с помощью которых можно останавливать вражеские танки и сбивать фашистские самолеты...
Зацепившись за северный берег реки Мышкова, 2-я гвардейская армия не только стойко держала оборону, но и готовилась к переходу в решительное наступление. Командующий армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский так использовал силы, что у него все время оставался крепкий резерв.
На рассвете 22 декабря Манштейн опять возобновил
Поднялась пурга. Мороз крепчал. В занесенных снегом окопах совсем не видно было солдат.
Особенно меня беспокоил полк полковника Г. И. Кухарева, перед которым противник сосредоточил большие силы. Решил сам побывать там. Но не успел я добраться до кухаревского НП, как гитлеровцы открыли ураганный артиллерийский и минометный огонь и подвергли расположение полка жестокой бомбежке с воздуха. Казалось, все живое здесь будет уничтожено. А на горизонте показались уже вражеские танки. Двигались они, часто меняя курс, и было их более 60.
Отражение такой атаки противника - дело нелегкое. На позициях в подобных случаях бывает обычно много раненых и убитых. Сколько нужно выдержки, чтобы, не обращая на все это внимания, вести бой! Но на то мы и гвардия...
Я неоднократно бывал в жарких боях, а такого еще не видел. Особенно героически действовали бывшие моряки-тихоокеанцы. Многие из них скинули бушлаты и в одних тельняшках с гранатами в руках бросались на фашистские танки.
Отличились опять и артиллеристы 20-й истребительной противотанковой бригады. Они приняли на себя удар основных сил противника.
Бой затянулся до самой ночи. И как ни старался враг, ему нигде не удалось прорвать наши позиции
Когда я вернулся на командный пункт армии, там находился уже и Родион Яковлевич Малиновский. Несмотря на усталость, настроение у него было приподнятое. Он кратко подытожил результаты нелегкого дня, а заключил все так:
– Сегодня мы окончательно остановили грозного противника. Теперь сами пойдем в наступление...
7
На войне настолько привыкаешь к героике и самоотверженности наших людей, что порой даже не замечаешь этого. В глазах иного фронтовика самый яркий подвиг выглядит обычным, будничным явлением.
Помню такой случай...
Орудие стояло на прямой наводке. Подступы к нему открыты со всех сторон. И вдруг на огневую катит грузовик с боеприпасами. Идет себе по снегу, даже пар валит из радиатора, а рядом мины рвутся. Стекла в кабине водителя давно выбиты. Сам водитель ранен. Но машина упорно пробивается к цели, доставляет груз по назначению, забирает раненых и лишь после этого направляется в тыл.
Я спросил оказавшегося рядом командира-артиллериста:
– Кто это был?
Он, как видно, не понял меня:
– Кому ж быть, кроме артснабженцев?..
– И недовольно махнул рукой: - Вечно "запаздывают...
– Этот водитель достоин награды, - напомнил я.
– За что?
– искренне удивился мой собеседник.
– Танк он таранил, что ли?..
Истребление вражеских танков гвардейцы считали в ту пору, пожалуй, единственным боевым делом, достойным всеобщего внимания. Танки Манштейна уничтожались артогнем, по ним стреляли из противотанковых ружей, их подрывали противотанковыми гранатами, До сих пор помнится, с каким уважением велись тогда в армии разговоры о том, как вышел с гранатами против танка раненый младший лейтенант Кулдышев, как подразделение П. П. Ковасева за 11 часов почти непрерывного боя подбило 16 танков противника.