Когда гремели пушки
Шрифт:
И так бывало не раз. Личное общение офицеров и генералов штаба армии с бойцами частенько вносило серьезные коррективы и в нашу собственную работу, и в деятельность многих командиров соединений, частей, подразделений.
...Наше стремительное продвижение в сторону Ростова создавало смертельную угрозу для северокавказской группировки врага. Но вместе с тем с каждым днем, с каждым часом возрастала угроза и для нас самих. 2-я гвардейская армия оказалась значительно впереди своих соседей, и в ходе наступления еще больше увеличивался разрыв с ними. Противник не замедлил воспользоваться этим. Он подготовил удар
Р. Я. Малиновский вовремя разгадал замысел врага и принял решение: продолжая главными силами преследование отступающих войск Мапштейна, частью сил обрушиться на противника, сосредоточившегося в Зимовниках. Для нанесения упреждающего удара по Зимовникам была создана подвижная группа в составе 2-го гвардейского и 6-го механизированных корпусов По замыслу командующего армией Зимовники должны были охватываться с востока на юго-запад 2-м мехкорпусом, а с востока на северо-запад - 6-м. Атака намечалась с утра следующего дня. Руководство действиями подвижной группы возлагалось на меня.
Это решение командарма я лично доложил по телеграфу начальнику штаба фронта генералу И. С. Варенникову, и через некоторое время получил ответ, что оно утверждено командующим фронтом. Р. Я. Малиновский просмотрел телеграфную ленту, на которой фиксировались мои переговоры с Варенниковым, дал мне ряд практических советов по организации боевых действий механизированных корпусов и порекомендовал быстрее выезжать на место.
Я тотчас же связался с командирами корпусов тт. Богдановым и Свиридовым, передал им боевую задачу и сам выехал на КП 2-го гвардейского мехкорпуса. Путь был трудный. Стояла темная январская ночь. Бушевала метель. В заснеженной степи - никаких ориентиров. Однако подобные поездки уже вошли в привычку, и к установленному сроку мне удалось добраться к месту назначения.
Командир 2-го гвардейского механизированного корпуса К. В. Свиридов очень обстоятельно доложил о противнике и предложил на мое рассмотрение уже подработанный с начальником штаба 6-го мехкорпуса совместный план боевых действий по освобождению Зимовников. План полностью соответствовал замыслу командарма. Внеся незначительные поправки, я утвердил его, и каждый занялся своим делом.
Совместная атака была намечена на 10 часов утра. До атаки мне нужно было встретиться с командиром 6-го механизированного корпуса. Для встречи я избрал высотку, уставленную скирдами соломы. Оттуда хорошо обозревалась вся местность, на которой нам предстояло действовать.
Не успел я подъехать к одной из скирд, как туда же подкатила еще одна автомашина. Из нее вышел высокий генерал в длинной серой шинели. Это и был командир 6-го механизированного корпуса С. И. Богданов. Раньше нам встречаться не приходилось: 6-й мехкорпус только недавно прибыл в нашу армию из фронтового резерва.
Богданов произвел на меня хорошее впечатление. Он отличался корректностью и рассудительностью. Мы сразу нашли общий язык и без проволочки решили все вопросы, касавшиеся боя за Зимовники.
Когда я снова вернулся на КП 2-го гвардейского механизированного корпуса, К.В. Свиридов пригласил позавтракать. Это было как нельзя более кстати. Однако завтрак не состоялся. Неожиданно прибывший командующий фронтом генерал-полковник Андрей Иванович Еременко, после моего представления ему, начал
– Чем вы здесь занимаетесь? Почему второй гвардейский мехкорпус повернул на юг?
Я доложил, что все делается согласно плану, утвержденному им самим, и минут через 50 начнется наступление на Зимовники.
– Какое наступление? Кто приказал?
– недоумевал Андрей Иванович.
Моя ссылка на переговоры с Варенниковым не возымела никакого действия. Командующий заявил:
– Я об этом ничего не слышал и решения вашего не утверждал.
Хорошо, что появился генерал-лейтенант Малиновский. Разговор сразу принял несколько иной характер. Родион Яковлевич спокойно доложил командующему фронтом, что произошло, по-видимому, досадное недоразумение, но войска уже приведены в действие, и отменять наступление нецелесообразно.
Потом повернулся в мою сторону:
– Выполняйте приказ. Мы тут разберемся...
Мне неизвестно, как протекал этот разговор дальше, но хорошо помню, что боевые действия развивались по намеченному плану и закончились успешно. Зимовники были освобождены сравнительно легко. Угрозу, нависшую над одним из наших флангов, мы ликвидировали и смело продолжали свой путь на Ростов.
Темпы нашего продвижения считались по тому времени высокими, хотя давалось это нелегко. Погода стояла капризная: ночью - мороз, как правило, с метелями, днем - оттепель. Дороги испортились. Часто можно было видеть, как путь танкам и автомашинам бойцы расчищали лопатами, выталкивали плечом застрявшую в разъезженных колеях технику, надсадно покрикивая: "Раз, два - взяли!" Ночью в иных местах скапливались целые колонны вышедших из строя грузовиков, и водители с обмороженными руками копались в застывших моторах, проклиная все на свете.
Но, несмотря ни на что, 2-я гвардейская настойчиво пробивалась вперед.
И не только она. Наступал весь наш бывший Сталинградский, а теперь Южный фронт. Не стояли на месте и войска Юго-Западного фронта. Советские дивизии, выдвинувшись на линию Нов. Калитва, Миллерово, Тормосин, Зимовники, Приютное, глубоко охватили с севера основные силы группы армий "Дон" и создали реальную угрозу тылу северокавказской группировки противника.
2
На протяжении всей первой половины января 2-й гвардейской армии сопутствовали успехи. Слом ив сопротивление войск Манштейна в районе Зимовники, Семенкинокая, Иловайская, она продолжала громить противника в полосе между Доном и Салом, а частью сил под командованием генерала Крейзера наступала и по правому берегу Дона.
10 января передовые части 3-го гвардейского танкового корпуса форсировали реку Сал в ее нижнем течении. В последующие дни наши соединения совместно с войсками 51-й армии вели упорные бои на реке Маныч, между ее устьем и станцией Пролетарской.
К вечеру 14 января механизированная группа генерал-лейтенанта Ротмистрова (3-й гвардейский танковый корпус, 2-й и 5-й мехкорпуса, 98-я стрелковая дивизия) выдвинулась передовыми частями в низовья Дона. У командующего армией возникла мысль: с ходу освободить Батайск и Ростов. 3-му гвардейскому танковому корпусу была поставлена задача: "к утру 17-го января 1943 года захватить переправы и плацдарм южнее Маныч, овладеть рубежом Арпачин, Позднеевка, Веселый и решительно развивать наступление на Батайск, Ростов".