Когда мечтаешь
Шрифт:
В этот раз всё было иначе. Вадим не мучил её, не доводил до исступления своими ласками, не наблюдал за её оргазмом с довольной улыбкой. Он набросился на неё, быстро сорвал одежду и подмял под себя, руководствуясь самыми древними желаниями: завладеть, заклеймить, присвоить. Раз за разом каждым толчком в её теле, каждым вздохом, каждым взглядом он успешно исполнял задуманное. Но, вопреки всему, именно сейчас, когда он ничего не давал ей, а только брал, она вдруг почувствовала: он полностью в её власти. Примитивная похоть в его глазах сошла на нет, когда Ника, опьяненная своим
Ника опустилась к самом низу рельефного живота, лизнула родинку, двинулась еще ниже и, наконец добравшись до своей цели, потерлась лицом о горячий пропитанный её ароматом член. Вадим застонал, умоляя прекратить, и в то же время выгнулся навстречу. Ника откинула с лица волосы и, лизнув головку, взглянула прямо в одурманенные восторгом голубые глаза.
– И кто из нас противоречив? – она втянула член в рот, застонав от палитры ощущений, вызванных его вкусом, потом облизала по всей длине, слегка царапнула клыками и вновь взяла в рот, стараясь принять как можно больше этого пульсирующего совершенства.
Вадим выгнулся еще сильнее и запустил пальцы ей в волосы.
– Я сейчас кончу... – предупредил он, пытаясь мягко отвести её голову.
Ника не поддалась, нежно порхнула язычком по раздувшейся головке, а затем сильно всосала в себя, заставляя его с протяжным стоном излиться, ощущая, как сама почти кончает, разделяя его удовольствие.
Вадим опрокинул её на спину и, покрывая поцелуями лицо, потерся по-прежнему напряженным членом о её живот.
– Теперь я знаю, чего хочу,- мурлыкнула Ника, когда он выпустил её из плена своих губ.
– Я всё сделаю, – он смотрел на неё с благоговением и обещанием, заставляя тело пылать от предвкушения. – Ты только скажи мне...
– Тебя, Вадим, – шепнула Ника, распалившись так, что казалось, кончит от одного лишь поцелуя. – Всего и без остатка!
Его глаза сверкнули, а губы изогнулись в плотоядной улыбке...
– Мы на полу? – Ника понятия не имела, как долго продолжалось их прекрасное безумие, и что они делали всё это на полу в зале, стащив с дивана плед.
– На полу я, – усмехнулся Вадим, выводя пальцами на её спине замысловатые узоры. – А ты лежишь на мне!
– Слезть?
– Шевельнешься, накажу! – теплая ладонь легонько прошлась по ягодице. – Я планирую провести так ближайшие лет пятьдесят.
– Не получится, – внесла ложку дёгтя Ника. – Мне надо работать, тебе тоже, а еще у нас письмо от свихнувшегося графомана.
Через полчаса, взбодрившись после душа, они с аппетитом уминали пирожки с мясом, которые бабушка Вадима всучила перед отъездом. Ника благодарила бога, что Елена Петровна не обратила внимание на их "да вам нужнее, мы же в город едем там всё есть". После таких страстных ласк, есть хотелось просто зверски, а сил готовить что-то не было. Так что не прояви бабушка такую заботу о внуке,
Когда закипел чайник, мобильник Вадима зажужжал. Взглянув на номер, он с явной неохотой ответил на звонок. Как Ника и предполагала, звонили по работе, и ему срочно надо было ехать на вызов. Вадим настолько не хотел с ней расставаться, что принялся уговаривать поехать с ним, хотя тут же сам признал идею дурацкой. Нике тоже не хотелось его отпускать от себя ни на шаг, ни на минутку, но она понимала без него у неё гораздо больше шансов закончить работу. Все эти признания грозили затянуться, а пыл, с которым Вадим целовал её, спровоцировал новую волну сшибающего с ног желания, настолько неожиданного после недавнего секса, что они, испугавшись, отскочили друг от друга. Ника убежала в зал, рухнув, точно подкошенная, на диван, и перевела дух, как только услышала, что хлопнула входная дверь.
Правка весьма слабой с грамматической точки зрения статьи о модном бутике помогла немного обуздать расшалившиеся гормоны. Ника сосредоточилась и так вгрызлась в процесс, что сама не заметила, как перешла от черновой правки к чистовой, хотя время её не поджимало. Сохранив плоды своих трудов, она прошла на кухню и, покопавшись у Вадима в холодильнике, быстро определилась, что на ужин у них будут макароны с ветчиной и сыром.
К тому времени, как Вадим вернулся, Ника как раз промывала макароны, а сыро-ветчинная подливка приятно булькала на сковородке.
– Ммм, – восхищенно потянул носом парень, почему-то зарывшись в её макушку. – Как вкусно пахнет!
– Эй! Еда вот – не перепутай! – Ника указала на дуршлаг с макаронами. – Я тебе ещё пригожусь!
– Ага, на десерт! – обжигая сияющими глазами, поддразнил Вадим, а потом прижал к себе и проникновенно шепнул: – Ты не представляешь, как я соскучился.
– Отлично представляю, – Ника отстранилась и подтолкнула его к столу. – Сама извелась, но благо вспомнила, что должна тебе пять ужинов.
– С процентами, – усмехнулся Вадим, – причём с огромными. Ты же не готовила несколько дней.
– Ах, ты! – воскликнула Ника. – Я-то думала, что ты благородно откажешься от долга, а значит вон как!
– С чего вдруг? – прямо-таки расцвел улыбкой Вадим, усаживаясь за стол. – Я вообще-то очень жадный, чтобы ты знала, и планировал выставить счет за проживание, так что, похоже, ты у меня в пожизненной кабале, котёнок.
– О как! Надоело прикидываться невинным агнцем? Решил явить свою истинную личину?
– Ну да, поскольку ты крепко увязла, притворство мне больше ни к чему.
Во время ужина Ника разыгрывала обиду, реагируя на дальнейшие слова Вадима лишь грозно сдвинутыми бровями. Результат оказался неожиданным: Вадим развеселился еще больше, а подсознание, возмутившись её поведением, решительно заявило:
"Ну, и что мы выделываемся? Да ты же согласна готовить ему до конца своих дней и не только готовить, но и предложить весь пакет услуг, так сказать. Радуйся, дурында, что он тебя выбрал. Ведь сразу сказал – желающих-то достаточно".