Когда мечтаешь
Шрифт:
Виктория замолчала, видимо, ожидая от Ники комментариев, но она совсем не знала, что тут можно сказать. Разве что...
– А мне он сказал, что очень жадный, собирается выставить счёт за проживание, и теперь я у него в пожизненной кабале...
Выражение лица родительницы Вадима сначала было недоумевающим, потом она неуверенно улыбнулась, словно ожидая подвоха, а когда поняла, что Ника говорит вполне серьезно, расхохоталась до слёз.
– Он? Жа...жа...дный? Ой, не могу... В пожизненной кабале... Во загнул!
– Ну, не знаю, –
– Поверь мне, – отсмеявшись, Виктория одарила её взглядом человека, который знает, о чём говорит, – ты первая девушка, которой он купил зубную щетку. А то, что он покупал тебе булочки... Да еще и требование готовить. Милая, я не буду бежать впереди паровоза, но мысли на эту тему у меня тоже есть. Расскажи-ка мне, как вы познакомились. А уж потом займёмся интригами. Только абсолютно всё. Прошу, – подчеркнула Виктория, – как филолог филолога. Честно, без гипербол, но я настаиваю на метафорах.
Ника, припомнив, что фото Косогоровой висит на доске почета их ВУЗа как одной из успешных выпускниц с красным дипломом, словно под гипнозом, выдала Виктории всё, начиная с подпаленной чёлки.
Реакция на её рассказ была непередаваемой. В тех местах, где по мнению Ники не было ничего смешного слушательница веселилась, в тех, где было смешно, она задумчиво прикусывала губу, а когда речь пошла о психе-графомане, почему-то просияла и начала задавать много дополнительных вопросов.
– Дева в беде, значит, – подытожила женщина. – Классика жанра. Что же, теперь мне всё более или менее понятно. Хотя... судя по тому, как он повел себя с самого начала...
– Ну же, мама, – раздался спокойный голос Вадима. – Любопытно узнать, что тебе понятно. А так же услышать, какими судьбами ты здесь оказалась.
Глава 18
Вообще-то Ника собиралась смутиться или растеряться, но Вадим, переключив всё внимание на себя, не дал ей этого сделать. Он зашёл на кухню, достал из шкафчика большое блюдо и принялся выкладывать бриоши и круассаны из пакета.
Бросив взгляд на Викторию, Ника отметила, как та спокойно, даже как-то отстранённо наблюдает за сыном. А Вадим демонстрировал высший пилотаж в технике нарочитой медлительности, поправляя булочки на блюде, будто решил сложить какую-то сложную мозаику.
Между матерью и сыном что-то было не так. Это не бросалось в глаза, но витало в воздухе. Не вражда, нет. Виктория и Вадим сдержанно улыбались, следуя правилам своей молчаливой игры, к тому же, судя по выражениям таких похожих лиц, оба были рады видеть друг друга, хоть и не собирались в этом признаваться.
Закончив с булочками, Вадим вышел в коридор и, пошумев там немного, вернулся с табуреткой, которую тут же принялся протирать полотенцем от несуществующей пыли. Ника едва сдержалась, чтобы не прыснуть.
"Между прочим, я хочу булочек, – недовольно вклинилось подсознание. – Я их с самого утра жду и скоро начну пускать слюни от запаха. Прикинь, как глупо ты в этом случае будешь выглядеть среди этого совершенного семейства?"
Ника поспешно схватила бриошь:
– Ой! Ещё тёплая, – искренне восхитилась она, откусив небольшой кусочек, тут же, почти не жуя, проглотила и спросила, поднимаясь: – Кому чаю?
– Я сделаю. Сиди, котёнок.
Сильные руки чуть сжали плечи и усадили обратно на стул, после чего Вадим чмокнул её в макушку, тем самым почти спровоцировал смущение или растерянность. Но и на этот раз не получилось, так как Виктория перешла от наблюдения к участию:
– Ну, привет, сынуля, – сверкнув глазами, обратилась она к Вадиму. – Прости, я не расслышала, ты сказал: "Здравствуй, мама, очень рад тебя видеть" или "Здравствуй, мама, я скучал"?
– Здравствовать я тебе желаю всегда, ма, так что говорить не обязательно, – разливая заварку по чистым чашкам, ответил Вадим.
– Вот такая она: сыновья любовь...
Сначала Ника испугалась: настолько трагичным был голос Виктории, и, если бы не искрящиеся смехом глаза, легко можно было поверить в серьёзность её слов.
– ... и это после бессонных ночей, перестиранной горы пелёнок. А чего мне стоило вылечить раздражение на...
– Здравствуй, мама! – перебил её Вадим, всунув в руку чашку с чаем. – Не стесняйся, угощайся булочками, и да...Я рад, соскучился и ещё раз рад.
– В каком месте? – невинно хлопая глазами, спросила Ника у Виктории.
– Что? – приподняла бровку та, не поняв вопроса.
– Раздражение где было? – старательно скрывая улыбку, уточнила Ника.
Секунду они молчали, а потом в комнате раздался дружный хохот.
– Вадим, – успокоившись, Виктория посмотрела на сына с укором, – помнишь, я просила тебя хотя бы для нас с папой держать дома крошечную пачку кофе. Неужели так трудно уважить родителей?
– А я уважил! – улыбнулся Вадим. – Батя заезжал пару недель назад и попил с дедом Веней весь кофе. Увы, новый я купить просто забыл.
– Эээ...- Ника поняла: вот он её шанс немного перевести дух и привести мысли в порядок. – Я сбегаю за кофе.
– С чего вдруг? – нахмурился Вадим. – Я сам, ты не знаешь, где магазин.
– Знаю, – Ника решительно встала. – За соседним домом. Мы его несколько раз проезжали. Ты пока поболтай с мамой, а мне не помешает прогуляться. Уверена, психу в голову не придёт искать меня здесь, – заверила она и, пользуясь замешательством Вадима, выскользнула из кухни, схватила свою сумочку и почти бегом выбежала из квартиры.
Вадим догнал, когда она выходила из подъезда. В ответ на её озадаченный взгляд, он ласково провёл пальцем по губам, но вместо поцелуя всунул в руки мобильник: