Когда мечтаешь

Андреева Нара

– Хм, хочешь списать всё на помрачение, вызванное острым приступом спе...

– Пошлячка! – Вадим повалил её, навис сверху, прижав палец к губам. – Я сегодня весь день думал о тебе, меня скручивало – так к тебе хотелось – еле отработал...

– А, по-моему, я права, – Ника обвила его ногами, прижимая к себе. – От приличных мыслей в узел не скручивает, кажется, это больше похоже на похоть.

– Не без этого, – несмотря на предмет обсуждения, улыбка Вадима была совсем не похотливой, а ласковой и чистой. – Придётся смириться с тем, что я испытываю по отношению

к тебе отнюдь не возвышенные чувства.

– Эхм... Только не думай, что отделался от прогулок под звездным небом, – капризно сморщила носик Ника. – Насколько я помню, это обязательная программа для развития отношений.

– Да без проблем, – он звучно чмокнул её в нос. – Я даже согласен не брать с собой плед.

Ника всмотрелась в сияющие глаза и, запустив пальцы в волосы, сняла удерживающий их шнурок, освобождая непослушные пряди.

– Боже, какой порыв! Оценила и прониклась, но боюсь, что без пледа под звёздами будет прохладно...

– Я определился, какой взгляд мне нравится больше всего, – намного позже шепнул Вадим, когда она обласканная и удовлетворённая, удобно свернувшись калачиком в постели, уткнулась носом в его подмышку.

– Говори, – сонно пробурчала Ника. – Я постараюсь баловать тебя так часто, как смогу.

– О нет, котенок, – хриплый смешок отозвался сладким спазмом внизу живота. – Стараться, чтобы ты баловала меня этим взглядом, я буду сам.

Глава 17

Она танцевала, что было странно. Вообще-то Ника не любила танцевать, а сейчас получала огромное удовольствие, кружась под знаменитый вальс Штрауса. Её держали ласковые сильные руки, а в голубых глазах кавалера сиял восторг. Неожиданно в чистую симфоническую мелодию вмешалось подозрительное жужжание, которое, нарастая, становилось всё громче и громче...

– Что еще, – раздался сонный голос.

Кавалер отпустил её и недовольно уставился куда-то поверх головы. Ника обернулась и охнула. К ним, вальсируя, приближался огромный мобильный телефон, из которого доносилось щедро сдобренное крепкими словечками бормотание...

– ... Твою мать... Сервак с базой юзеров ночью лёг...

– Опять?!

Ника открыла глаза, выпутываясь из жутковатого сновидения. Она лежала в кровати, а Вадим, тихонько матерясь в прижатую плечом к уху трубку, спешно натягивал джинсы.

– Ты куда? – встревожилась она, когда он, заметив её взгляд, подошел и, виновато улыбнувшись, нежно коснулся губами щеки.

– Прости, котёнок, не хотел тебя будить. Мне срочно надо уехать по работе: у нас серьезная поломка.

– По работе? – Ника подавила зевок и покосилась на часы. – В такую-то рань. Ещё и шести нет!

– Увы, – он погладил её по голове. – Ты досыпай, а я привезу тебе булочек.

– Угу, булочки это хорошо...

Ника устроилась на подушке поудобнее и постаралась вернуться в объятия Морфея. И ей это почти удалось, но хорошо знакомый звонок её собственной мобилки разорвал зыбкую дымку утреннего сна. Звонила мама. Она начала, издалека намекнув,

что в курсе, насколько заняты её дочери, и как им непросто живется, но в отличие от Ники, Лиза хотя бы звонила пару раз и даже обещала приехать вместе с Павлом. По донесшемуся довольному хохотку отца было ясно, что его такой расклад веселит. Впрочем, мама тоже отпустила по этому поводу несколько шуток, а потом, выдержав театральную паузу, с упреком в голосе заявила, что раз Ника не удосужилась позвонить за неделю ни разу, то они с папкой уже близки к мысли приехать к ней и устроить допрос с пристрастием – чем же они заслужили такое отношение от собственной кровиночки.

Категорически не желая тревожить родителей своими проблемами, Ника постаралась придать голосу самый беззаботный тон – что, кстати, было совсем просто, поскольку и тело, и душа в настоящий момент пели от пережитого вчера вечером восторга – и сообщила, что сейчас живет не дома. На мамино предположение где, ответила утвердительно: "Да, у молодого человека"; на второе – отрицательно: "Нет, ты его не знаешь"; на третье – расплывчато: "Может быть, заедем, но не знаю когда".

Благо мама выпытывать подробности по телефону не стала, только попросила иногда позванивать. На том и распрощались.

Ника, осознав, что заснуть у неё больше не получится, поплелась в ванную, а потом, взглянув на часы, отправилась готовить себе яичницу, поскольку было уже начало девятого, хотелось кушать, а Вадима всё не было.

Чтобы не заскучать по нему окончательно, она решила побродить по любимому форуму, но включив комп, приуныла – интернет отсутствовал. Чтобы понять, что Вадим не вернется, пока не заработает сеть, не нужно было много ума. Вздохнув, она открыла файл с рабочим материалом, заварила себе ароматного чая и, время от времени косясь на желтый треугольник с восклицательным знаком на иконке сети, приступила к правке.

Звук проворачивающегося в двери ключа обрадовал её даже сильнее, чем она ожидала. Ника пулей бросилась в коридор, мечтая запрыгнуть на Вадима и расцеловать, потому что... да вот потому! И всё тут.

Однако...

– Признаетесь, у Вас ведь не было в планах сбить меня с ног, это вышло случайно?

– Разве моё признание изменит факт, что мы с Вами на полу? – ответила Ника первое, что пришло на ум.

– Мне было бы приятно думать, что я не из тех руководителей, которых хотят завалить и задавить. И, если Вы с меня слезете, то сделаете большое одолжение, а то несколько не комфортно, знаете ли.

Ника обалдела настолько, что просьбу, высказанную вежливым, хотя слегка сдавленным голосом, осмысливала ещё секунд десять. И только после этого осторожно поднялась, а затем протянула руку, чтобы помочь встать распластанной на полу госпоже Косогоровой.

Как только к Нике вернулась способность соображать, её подсознание заверещало, разразившись такими выражениями, что Ника потеряла ещё пару секунд, задумавшись – откуда её второе я знает подобные премудрости. С сапожниками она вроде не общалась, да и с грузчиками сталкивалась не часто.