Когда настанет время возмездия
Шрифт:
Десять секунд.
Двадцать пять.
Марко не может облажаться. Он один из лучших лидеров. Возможно, даже лучше Алека, учитывая, что он почти не совершает ошибок, при том ещё и не связан никакими эмоциональными привязанностями. Сейчас Алек даже готов бы был признать это вслух, словно оно помогло бы хоть как-то сыграть в пользу Лены.
Алеку, собственно, вообще без разницы, что признавать, что может помочь Лене.
Он закидывает голову вверх, держась руками за затылок.
Пятьдесят девять секунд.
Чёртово ожидание.
Ещё три шага в одну сторону, пять в обратную.
Ещё немного,
Пять в одну сторону, пять обратно.
Десять секунд.
Пять в одну сторону, три, два…
— Надеюсь, что ты не остановишься, чтобы заскочить поужинать, дружище, — внезапно раздаётся в наушнике голос Марко.
А у Алека точно сердце кануло в пропасть, ему хватает сил только озвучить единственное:
— Что ты сделал?
Глава 46. Лена
“Выбраться”
Я не сразу понимаю, что это звучит мой внутренний голос. В голове уже не просто туман, а чёрный, плотный дым. Удушающий. В нём нет ни кислорода, ни тепла, только один чернее чёрного мрак, который никак не получается рассеять, хотя и есть в нём что-то такое надоедливое и противное, что не даёт никак покоя. Оно раздражает, ровно до тех пор, пока перед глазами не начинает рябить свет. Сначала красный, потом я вижу голубые огонёчки, пляшущие по какой-то панели. Мысли едва волочатся в голове, такое ощущение, что я могу буквально прочувствовать, как они противятся просыпаться, если бы не этот звук…
Морщусь и перекатываю голову в сторону красной мигающей лампы, окрашивающей всё пространство над головой.
Пиканье.
На голубом, ярком экране мигают цифры, сначала они сливаются в непонятные знаки, и только прищурившись и более менее сосредоточившись на них, могу распознать, что они показывают обратный отсчёт.
Виктор, Елай, Марко…
Алек.
Воспоминания точно лавина заполоняют мой ум, и наконец всё становится на свои места.
Я по-прежнему в комнате управления, и если попробовать посчитать, то в отключке я была не дольше полуминуты. Не то чтобы я не хотела вновь провалиться в это забвение, мозг так и норовит отключиться, ощущаясь в голове так, словно он весит целую тонну, но вот я… Я определённо не хочу больше терять сознание, понимая, что цифры не просто так показывают обратный отсчёт.
Семь минут.
Воу…
Я не задавала никакого времени, но надо полагать, что изменить уже ничего не получится. Значит остаётся только одно — начать двигаться к выходу и надеяться, что хоть кто-нибудь да успеет меня забрать, пока это здание не обрушилось к чёртовой матери.
Я не жду, что встану с первой попытки, но когда проваливается и третья, и четвертая, мой оптимизм начинает прощаться со мной навсегда. Ноги налиты свинцом, руки, голова и вовсе замурованы в бетон, и такое ощущение, что мне никогда не преодолеть эту тяжесть тела, пока неожиданно на экране не стартует второй обратный отсчёт. На мгновение я перестаю дышать, пытаясь вчитаться в совсем маленькую, белую надпись, маячущую над неумолимо бегущими цифрами. Но если я думала, что это и есть “перестать дышать”, то оказывается я ничего об этом не знала. Во мне точно всё обрывается, когда, наконец, чётко вижу, во что складываются буквы: До закрытия
И вдруг во мне что-то резко взрывается: я чувствую то жар, то мандраж, пока не осознаю, что моё тело всё ещё способно выбрасывать адреналин. Будоражащий, отрезвляющий и такой жгучий, что даже мои вены горят, когда кровь начинает нестись по ним с бешенной скоростью. Руки трясутся, но цифры “59, 58, 57… “ точно заводят внутри меня какой-то мотор, разгоняющий по телу откуда не возьмись резервные силы. Я встаю неуверенно и шатаясь, одной рукой зажимаю живот, чтобы боль была не такой острой, второй пробую держаться за стену, но уже буквально через мгновение понимаю, что опираться плечом — намного надёжнее.
Передвигаюсь медленно и осторожно, обдумывая каждый свой следующий шаг, но это только усугубляет ситуацию, расстояние не уменьшается, а вот оставшееся время…
Черт.
Безжалостные цифры нещадно бегут и бегут вниз. А тут ещё и снизу возобновляется шум, но я даже на монитор не рискую взглянуть, чтобы окончательно не стало дурно от понимания, в какой дерьмовой ситуации нахожусь. Ноги подводят, дыхание настолько тяжёлое и частое, словно я бегу, а не ползу, как улитка. Каждый шаг точно новое испытание, и в какой-то момент я понимаю, что не могу больше бороться. Всё, на что ещё хватает меня, — несколько шагов. Поворот. Последняя цифра, которая провожает меня, — четыре…
…три, два, один.
Я оседаю на пол ровно в тот момент, как начинает трогаться автоматическая дверь. Я могу протянуть руку и потрогать воздух, который станет совсем скоро недостижимым, он так близко.
Запрокинув голову, я наблюдаю, как медленно движется дверь, но что самое странное — внутри ничего не отзывается. У меня нет сил, чтобы даже заплакать. Мне не обидно. Потому что все мои мысли лишь о том, как я устала, и что всё это наконец закончится, когда закроется окончательно дверь. Но…
Но неожиданно происходит это — я слышу его. Чувствую. Это точно похоже на какую-то невидимую нить к моему сердцу, которая неожиданно дёргается. Поворачиваю голову и вижу резко замирающего на месте Алека. Его глаза — бушующий шторм. Он смотрит на меня, на закрывающуюся дверь и вновь на меня. Между нами не меньше восьми метров, но между мной и им — сантиметров двадцать.
Всё происходит за мгновение, я вижу решение в глазах Алека ещё до того, как он выхватывает из-за пояса мортэм и бросает его вперёд, меча в неизвестном направлении.
На всё уходят секунды, но я клянусь, такое ощущение, что я успела прожить целую жизнь.
Раздаётся треск, затем второй и третий, и тут меня ослепляет свора множества взрывающихся надо мной искр, когда лезвие мортэма втыкается в сенсорную панель замка. Таких ярких, что я тут же зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, пытаясь проморгаться, Алек уже находится рядом.
Он не говорит ни слова, но зато обо всём говорят его глаза — такие глубокие, отчаянные и молящие, словно он просит меня что-то сделать. Я не могу вынести этого, внезапно мне так становится больно, что я неимоверно жалею, что нахожусь ещё в сознании. Что вижу ту боль беспомощности, что заставляю его чувствовать. Моё сердце рыдает навзрыд. Его рвёт и выворачивает, что хочется сжаться, закричать и колотить-колотить-колотить всё подряд, пока не кончатся силы.