Когда настанет время возмездия
Шрифт:
— Марко и Никола тоже отреклись от своих обязанностей, — решаю узнать я, так как про Алека и смысла нет спрашивать.
Уверена, он самым первым сложил все свои обязанности и послал всех к чертям.
— Я тебе скажу больше: когда о правде узнают все, не останется никого, кто будет на стороне Альф. Если даже сама Альфы посчитают ещё нужным прислушиваться к Старейшинам, а не жить своей жизнью.
Вау. Я обдумываю его слова несколько секунд.
— Но ведь из этого ничего хорошего не выйдет. Все будут сами по себе, нарушать запреты и границы, а так как Орден сейчас
Я говорю, а внутри меня всё холодеет с каждым новым понимаем, что это всё сделали мы.
— Поэтому мы и уедем, предстоят тяжёлые времена.
— Но, Алек, — я буквально заикаюсь, ошеломлённая последствиями наших действий. — Это ведь мы всё заварили, а теперь просто так всё оставим?
Алек явно не разделяет моего мнения.
— Ну… — он поднимает руку, играя в воздухе пальцами, как бы выказывая сомнения, — я думаю, что ты немного утрируешь. Да, первое время кому-то придётся нелегко. Особенно тем, кто в этом участвовал. Но сама подумай, как мы облегчили жизнь Омегам? Они больше не привязаны никакими обязательствами. Они по сути вообще могут жить как обычные люди, встречаться с кем хотят, работать, где хотят. Альфам, конечно, придётся сложнее, но им не привыкать искать себе партнёров только среди чистокровок.
И вновь Алек прав. Я закусываю губу, чуть опуская взгляд, понимая, что частично Алек говорит и за себя. Он тоже станет свободен от долга, который лежал на нём задолго до его рождения. Конечно, никто не обязан защищать тех, кто этого не ценит. Не все, но всё же я до сих пор помню то снисхождение, с которым на него смотрел Егор. Как смотрел тот парень, что вился возле Несс на приёме, на нас вместе, на Дамьяна… всё это станет прошлым. Разделения больше не будет.
— Да и в конце концов, не все из нас настолько эгоистичны, как я, желающий оставить всё это позади, — продолжает Алек, раз я ничего не оспариваю и молчу. — Уверен, тот же Марко не отойдёт от дел, хотя и искренне загорелся идеей построить что-то подобное “Долине”. Он об этом ясно выразился, добавив, что в придачу это место станет самым безопасным для всех Альф и Омег, кто будет нуждаться в помощи. Ник его поддержал.
— А что остальные? — решаю спросить я, раз уж Алек начал рассказывать про планы и желая отвлечься от скверной темы. — Все уже решили, чем займуться?
— Как я уже и сказал, Марко с Николой займутся собственной “Долиной”, Ники их решение не поддерживает, предпочитая оставаться вольной птицей, — рассказывает он, а потом, поморщившись, добавляет: — Если ты, конечно, хочешь знать прямо про всех.
Я улыбаюсь этой заминке, потому что больше имя Ники не отзывается абсолютно нигде. после всего того, что мы прошли с Алеком, у меня не осталось никаких сомнений в его чувствах ко мне. И это очень офигительное чувство, когда внутри не отзывается абсолютно никакой ревности.
— Что касается Несс и Дамьяна, — продолжает Алек, — то Несс озвучила желание сбежать подальше от всевидящего ока Софии, и предложила Дамьяну пока что уехать в Италию, чтобы насладиться по полной свободной жизнью.
“Свободной” —
— Ну а твой… — тут Алек делает паузу, бросая на меня предусмотрительный взгляд, словно проверяет, готова ли я его так называть, — твой брат, — всё же произносит Алек, и я не могу солгать, сказав, что это слово не будоражит ничего внутри меня. Будоражит. Ещё как, тем более теперь, когда мы оба знаем, что кроме нас двоих, больше никого не осталось. — Он собрался пока что понаблюдать за Орденом, чтобы они снова не смогли создать то, что создал Виктор.
Я киваю, почему-то ни капли не удивляясь его выбору.
— А ещё он угрожал своим присутствием на каждом возможном празднике, — говорит Алек и делает очень смешное выражение лица, словно это его невероятно пугает. — Даже представить боюсь, на что будет похож наш дом, после каждого праздника.
Он вновь усмехается, качая головой, но я сама замираю, завороженная всего несколькими словами.
— Наш дом, — повторяю я так мягко и нежно, словно говорю о чём-то очень ценном и желанном.
И выражение лица Алека тут же меняется, на нём написано тоже самое, что чувствую я. Саму важность слов “Наш дом”.
— Да, принцесса, наш с тобой дом.
Я подаюсь вперёд, делая свой голос тихим и заигрыывающим.
— И где же он будет? Наш дом.
Алек быстро зажигается моим настроем, так же подаваясь вперёд и томно смотря то на мои глаза, то на мои губы.
— Ещё не знаю, — пожимает он плечом, продолжая заставлять мои губы гореть под его тлеющим взглядом. — Но будем надеяться, что очень скоро мы его с тобой найдём.
Я прикусываю губу, не в силах выдержать этого приятного покалывания, вызванного его горячим дыханием, которое пляшет по ним при каждом его слове, и вновь улыбаюсь.
— Значит мы с тобой поедем, куда глаза глядят?
И почему эта мысль волнует меня больше, чем всё остальное на свете? Без разницы на Орден и Старейшин. Если наши действия предполагают, что нам придётся уехать куда-то вдвоём, то пусть оно так и будет. В конце концов, Алек не единственный эгоист в этой комнате. Клянусь, мысли о том, что я готова продать душу дьяволу, лишь бы Алек всегда был со мной, сопровождают меня девяносто процентов всего моего времени.
Алек твёрдо кивает.
— Пока не найдём то самое место, где захотим задержаться.
От его слов, от его тона голоса я вся горю, хотя внутри меня всё лихорадочно дрожит. Вновь и вновь это так волнует меня, что едва могу справиться с головокружительным ощущением, проносящемуся по всему телу.
Мы. Только мы. Только мы вдвоём. Я хочу прокричать это вслух, насколько сильно оно будоражит. Однако я пока что держусь. И не только от того, чтобы визжать от радости. На борьбу с протяжением к губам Алека уходит весь возможный самоконтроль. Но я не хочу заканчивать эту игру в идеальное будущее.