Когда наступит рассвет
Шрифт:
— Томас, а вы-то почему так одиноки? Вы же такой красавец, в самом расцвете сил!
— Мэрэдит, могу вас уверить в том, что у меня есть возлюбленная, но я бы не хотел с вами обсуждать мою личную жизнь, — он встал из-за стола, начиная собирать портфель, но, заметив огорченный и даже обиженный взгляд Уолкер, добавил: — Нет, вы не подумайте. Я просто не люблю обсуждать свою личную жизнь, ведь на то она и личная.
Уилсон наконец-таки дособирал свой портфель, застегнув его на защелку, затем попрощался с коллегой и покинул кафедру, спокойным шагом направляясь к выходу. По пути он встретил еще пару коллег, которые желали с ним побеседовать, но он ссылался
Глава 61
На улице температура превышала 75 градусов по Фаренгейту, а апрельское солнце своими лучами хорошенько припекало в спину, что жителей спасала, пожалуй, только светлая фланелевая одежда. Обычно в этот месяц температура бывает и повыше, но после прохладного климата зимой, когда температура не подымалась выше 40 градусов по Фаренгейту, это казалось самым настоящим пеклом, тем более что стрелка на циферблате приближалась к пяти, а жара все еще не хотела спадать.
Миллер ступала тонкими ножками по разгоряченному асфальту, от которого исходило тепло, и небольшие пары проходили через подошву босоножек, грея стопы. Поначалу Эбби шла не спеша по Санта Фе Аве, оглядываясь по сторонам и любуясь красотами, делала пару снимков на телефон, чтобы потом написать чудный пейзаж на холсте, но когда посмотрела на часы, то поняла, что опаздывает. Девушка начала ускорять шаг, пряча смартфон в дальний карман белой сумочки, и вскоре оказалась на пересечении Санта Фе Аве и Портер-стрит, поворачивая на нужную улицу. Она сразу же заметила нужное кафе, зашла вовнутрь и заметила Купер в дальнем углу, тихом и уютном, как раз таком, что подходит для личных разговоров.
Миллер помахала рукой, оповещая о своем запоздалом, но все же приходе, затем поздоровалась с хостесом, девушкой лет двадцати пяти, слишком милой на вид, которая улыбнулась и проводила ее до нужного столика. Сразу же Эбби заметила недовольное лицо Купер, которая ждала ее уже более пятнадцати минут. Нет, она привыкла, что ее подруга постоянно опаздывает, но почему-то всегда нервничала, будто Эбби может упустить что-то важное в своей жизни, но Миллер знает, как ее успокоить, именно поэтому она обняла девушку, отложила сумку в сторону и заказала их любимое банановое мороженое, которым они всегда снимали стресс.
— Эбби, я поражаюсь твоей пунктуальности! — все еще дуется, словно маленький ребенок.
— Бет-с, ты же знаешь, что я всегда опаздываю, во сколько бы ни выходила из дома, — разводит руками, будто это в порядке вещей. — О чем ты хотела со мной поговорить? О декорациях к нашему выступлению?
Купер покачала отрицательно головой, будто ей совсем не до декораций, зачерпнула ложкой принесенное официантом мороженое, кладя себе небольшой кусочек в рот, и долгое время молчала, не зная, как правильно начать разговор, который, как позже показалось Эбби, не такой простой, как она думала. И она оказалась права, ведь в следующую минуту Купер выпрямилась в спине, подняла грустные глаза на подругу, в которых Эбби прочитала некую печаль. Да, с ней определенно происходит нечто странное, ведь раньше Миллер не замечала за девушкой проступков и оплошностей: на прошлой неделе она проспала лекцию, хотя такого никогда не было, вчера она, будто в тумане, смотрела в толпу людей, будто кого-то выискивала, но каково было разочарование, когда ей не удалось найти кого-то.
— Эбби, я должна тебе кое-что сказать… Для меня это очень важно, но не знаю, как ты к этому отнесешься… И мне определенно
— В чем дело? Ты уже давно сама не своя, но я боюсь у тебя что-то спрашивать. Что-то серьезное в семье? Что-то с отцом? — она накрыла ее ладонь своей.
Купер снова отрицательно покачала головой и набрала в легкие больше воздуха. Она была готова продолжать начатый минуту назад разговор, но рингтон звонящего телефона ее перебил. Бетти потянулась в карман шорт, чтобы сбросить звонок, но не сделала этого, лишь странно дернулась в сторону, боясь, что это увидит Миллер, нажала на зеленую кнопку и произнесла почти тихое «алло».
Разговор длился вовсе недолго и состоял из обычных коротких реплик, но подруга была так возбуждена этим звонком, что ее глаза начали искриться. Эбби поняла, что Бетти разговаривала с каким-то молодым человеком, и подтверждением этого были два факта: мужской голос, который слышно было через динамик телефона, и фото на заставке. Она улыбалась, полностью убежденная тем, что именно об этом должен быть их сегодняшний разговор, но притворилась, будто ничего не поняла.
— Извини, это был звонок, на который я не могла не ответить, — смущенно заулыбалась, ковыряясь ложкой в мороженом. — Дело не в семье, а во мне. В общем, мне кажется, что я влюбилась…
— Да? — изогнув бровь, игриво спросила та. — И кто же этот красавчик? Расскажи подробнее.
Миллер подперла локтем подбородок, ища удобную позу, чтобы выслушать всю историю, которая не кажется ей короткой, чем еще более смущает подругу, у которой это, похоже, впервые. На минуту Эбби удивилась, ведь Купер так красива, а ни разу не влюблялась в парней, словно давняя монашка, которой отец запретил гулять с противоположным полом. Но ее удивление сменилось обычной гримасой, когда она вспомнила, как строго обходится с ней Питер Купер, который окружает дочь чрезмерной заботой.
— Его зовут Тео Магнуссон, и он учится в нашей академии. Он очень красив и добр, правда. Мы с ним знакомы уже около месяца, но влюбилась в него я пару недель назад, когда мы ходили гулять. До этого мы общались в интернете, но вот потом решили встретиться. Но мне кажется, что ко мне он относится только, как к подруге, не более. Ведь у него есть девушки и постарше, — Бетти огорченно опускает голову.
Эбби крепко сжала ее ладонь, понимая, как тяжело сейчас Купер. Ведь около полугода назад она чувствовала то же опустошение, разочарование и обиду, что и Бетти сейчас. Она горько плакала в подушку, пинала ее из стороны в сторону, когда у нее начиналась дикая истерика и когда она начинала думать о Томасе, о его прекрасных карих глазах, об обветренных губах, которые еще тогда ей не принадлежали. Как же тогда она хотела, чтобы он приехал к ней и сознался в чувствах, взял и никогда не отпускал, но этого не происходило, что еще больше огорчало Миллер. Но сейчас, когда она просыпается рядом с ним, она понимает, что слезы выплаканы не зря, ведь именно сейчас она испытывает настоящее счастье.
Миллер что-то шепнула ей, поглаживая по спине и успокаивая. Она пообещала ей, что все будет хорошо, ведь ей стоит спросить у него самого, что он к ней чувствует, но Бетти сразу одернулась, почти крича, что она никогда не пожертвует дружбой с ним, ведь почти уверена в том, что между ними никогда и ничего не будет. И тогда Миллер решила взять все в свои руки, отобрала у нее телефон, лежащий по правую сторону, и набрала какое-то сообщение, которое отправила на номер Тео.
— Эбби, ты что творишь? Ты ему написала?!