Когда наступит рассвет
Шрифт:
— Я думаю, что нам стоит поговорить, — нарушил тишину Томас.
— Я тоже так думаю, — все тем же презрительным взглядом Фостер осмотрел Уилсона, сложив руки на груди.
Эбби же сидела молча, лишь изредка поднимая глаза, чтобы увидеть своих собеседников. Не то, чтобы она не хотела раскрыть карты, просто боль в плече давала о себе знать, от чего ее тело слабело с каждой секундой, поэтому ей сейчас меньше всего хотелось говорить.
— Откуда вы узнали, что мы находимся в студии? — отпив немного чая, спросил Нэйтен, после чего откинулся на спинку стула в ожидании
— Все просто. Я за вами проследил, потому что в последнее время вы попадаете во всякие передряги. И, между прочим, не зря я устроил слежку, — Томас встал из-за стола, собрав пустые чашки и поместив их в посудомоечную машину.
— Но. С какой целью? Зачем вы нам помогаете? — тут уже вмешалась Эбби.
— Ну как… Я же ваш куратор. Уверяю, что я не тот, за кого вы меня принимаете, — довольно спокойно отвечал Уилсон. — А теперь попрошу рассказать мне, почему вас хотят убить? Вы что торгуете наркотиками?
— Нет, — тяжело вздохнула Миллер, после чего начала свой рассказ, который с каждым словом все больше и больше поражал «напарника».
Но девушка не сказала об одном: она умолчала о том, что человек напротив один в один как ее родной брат. Эбби почему-то решила упустить этот факт: ей было важно, что он не предатель. Он, черт возьми, спас ей жизнь, пустил их в свою квартиру, напоил чаем. После того как девушка выставила его из квартиры, он не отвернулся от нее. Он, наоборот, подал руку помощи, в которой она так нуждалась.
— Эх, ну и ситуация, — присев на стул и облокотившись на столешницу, проговорил Томас.
На несколько минут в комнате повисла тишина. Казалось, каждый был в своих мыслях или просто старался уложить в своей голове произошедшее. Были слышны лишь тихие вздохи и постукивание пальцев по столу.
— Поживете пока у меня: домой возвращаться вам нельзя, — нарушил молчание Томас.
Эбби и Нэйтен лишь переглянулись, но ничего не ответили, приняв тот факт, что они должны ему доверять и что он теперь в их команде.
Взяв свой мобильник, чтобы проверить уведомления в сети, Миллер увидела на экране смс-сообщение, отправитель которого был не кто иной, как «L». От одной надписи на экране у нее помутнело в глазах, а голова стала кружиться так сильно, что она уже искала себе опору, чтобы не грохнуться на кафель.
Увидев испуганное, резко переменившееся выражение лица Эбби, Томас и Нэйтен взглянули на экран и на минуту повисли в ступоре, который позже сменился страхом.
Глава 17
Миллер уже несколько минут смотрела на экран телефона, не решаясь принять действие. Она, конечно, привыкла, что «L» на шаг впереди, что он не отступит, пока не добьется своего, но все также по-детски боялась его сообщений. Сначала она задалась вопросом, откуда у него ее номер, но потом эта дилемма была снята с конкурса, так как ответ был очевиден.
Эбби осмотрела товарищей по бокам и тяжело вздохнула, сердце вновь пропустило один удар, а руки почему-то нервно затряслись, как будто у нее был приступ эпилепсии.
Разглядывая
— Все хорошо, — чувствуя ее напряжение, сказал Томас и для большей уверенности положил руку на ее плечо.
Эбби, обрадовавшись внутри его поддержке, более уверенно нажала на кнопку «Прослушать».
«С вами в эфире человек-загадка «L», — он ехидно усмехнулся, довольный таким приветствием. — Меня давно мучил такой вопрос: может ли у человека быть девять жизней, как, например, у кошек?»
В комнате все переглянулись: их напрягало такое начало. Они не знали, к чему он вообще клонит, поэтому с большим интересом, а некоторые даже со страхом, принялись слушать дальше.
«До сегодняшнего дня я думал, что нет. Но ведь мы сами можем это сделать. Вот сегодня я подарил еще одну жить красивой девушке Эбби Миллер».
Эбби поджала губы, боясь дальнейших слов «L». А вдруг он какой-нибудь сексуальный маньяк, планирующий совершить нападение в темном переулке? От этого становилось только страшнее: мало ли что на уме у этого человека.
Томас, заметив ее страх, взял ее крепко за руку, придавая больше успокоения и терпения, чтобы выслушать престранную запись.
Миллер почувствовала приятные мурашки, пробежавшие по ее бледной коже, но они были ничем по сравнению с ее страхом.
«Но в следующий раз, я думаю, не стоит давать второго шанса. Напрасно ведь, правда? Сегодня я хотел вас прикончить, наказать, так сказать, за непослушание. Но, видимо, судьба на вашей стороне. Я же вас предупреждал, что шутки плохи. Я думаю, это было достаточно убедительное предупреждение. Ведь я мог не промахнуться и попасть прямо в эту маленькую рыжую головушку, — опять послышался злобный смех, можно было подумать, что он доставлял ему удовольствие или же делал страшным и загадочным; хотя так со стороны и было. — Так вот, я думаю, в следующий раз вы будете аккуратны и не захотите ворошить прошлое, иначе опять пострадают невинные люди, к примеру, твоя мать, Эбби. М? Как тебе? Ты только представь, что мать, которая всегда доверяла и оберегала тебя, будет убита? По-моему, очень забавно», — «L» снова засмеялся, только более коварно.
Эбби уже не сдержалась и просто заплакала. Да, заплакала. Она понимала, что показывать при всех свою слабость совсем неправильно, но она не могла больше держаться. Этот «L» как будто знает все ее страхи и уязвимые места и этим самым доводит ее до нервного срыва. Еще пару таких выходок и она точно потеряет рассудок. Главное, чтобы рядом оставался тот, кто не позволит этому случиться. А такой, наверное, был.
Томас, увидев, как Эбби теряет над собой контроль, хотел прервать запись, но та не позволила, отпихнув его руку от своего мобильника. Подняв голову вверх, Миллер втянула в себя воздух и, вернувшись в прежнее положение, продолжила слушать послание.