Когда наступит рассвет
Шрифт:
Послышались громкие возгласы из толпы. Было видно, что всем понравилась такая идея, причем можно было обрести вторую половинку.
Женщина средних лет вышла из-за кулис и подала солисту синюю коробку, в которой, по всей видимости, лежали номерки. Эта затея казалась какой-то игрой, и не факт, что ты в ней окажешься победителем. Солист взял коробку и слегка потряс содержимое, перемешивая номерки.
В этот момент Томас хотел уйти, но неожиданно был назван его номер. Мужчина долго колебался, он не мог решить: испытать удачу
По дороге он сделал пару вдохов, набираясь уверенности, и поднялся наверх, при этом бросив взгляд на Эбби, которая раскрыла рот от удивления.
Бетти тоже странно отреагировала: она не знала, что здесь будет их преподаватель. Поэтому несколько минут была в растерянности, но, когда Миллер дернула ее за руку, сразу же пришла в себя.
Весь зал замер в ожидании. Всем не терпелось узнать, кому же этот симпатичный, харизматичный брюнет подарит танец. Солист несколько раз вытаскивал номерки синего цвета, пока не добрался до розового.
В момент, когда он поднял номерок вверх, все затаили дыхание. Если быть честной, то всем хотелось с ним потанцевать, ведь Уилсон был настолько обаятельным, что ел женские сердца.
— Ну что же… — замедлил свою речь солист. — Счастливицей, которая проведет этот вечер с. Как ваше имя?
— Томас, — придвинувшись к микрофону, сказал Уилсон.
— Этот танец и эта песня посвящается очаровательному Томасу и девушке под номером 24. Есть такая в зале?
В этот момент Эбби стояла как вкопанная. Осознав, что назвали ее номер, она поежилась на месте. С одной стороны, она боялась всего: реакции Бетти, танца с ним.
«А вдруг здесь будет «L»? Вдруг я сейчас подвергну Томаса опасности? С другой стороны, почему бы не потанцевать? Я же не специально, верно? Значит, никто ничего не заподозрит».
Миллер решила для себя, что нужно идти, поэтому, подняв руку вверх, оповещая, что такой номерок есть, маленькими шагами направилась к сцене. Уилсон, увидев поднимающуюся на сцену Эбби, сначала улыбнулся: ему сегодня определенно везет. Вот так вот, не вызывая людских подозрений, он потанцует с девушкой, к которой лежит душа.
— Ну что же, я вас поздравляю. Специально для вас мы споем песню «Little things».
Группа подготовилась к выступлению, а пара спустилась вниз, освобождая пространство. Как только заиграла музыка, Томас положил руки на талию девушки. Эбби почувствовала, как табун мурашек пробежался по ее коже. Но это были не мурашки страха, а, скорее всего, удовлетворения. Ей почему-то понравилось пусть незначительное, но все же прикосновение Томаса. Миллер в ответ обвила руками его шею, и они задвигалась в такт музыки.
Где-то на середине песни Эбби прижалась ближе к Томасу, чувствуя себя в безопасности. Казалось, рядом с ним ничто не могло угрожать ее жизни, ведь она знала: Уилсон не предатель, он
Именно эти мысли не оставляли ее в покое, именно они кружились осиным роем в ее голове на протяжении всего танца. От переполняющих голову мыслей Эбби уложила свою макушку на плече Томаса, который спокойно позволил ей это сделать.
Уилсон признал, что ходить на концерты бывает полезно, ведь никто не знает, что там тебя ждет. Сегодня же это была удача, летящая в его руки безо всякого сопротивления.
Когда песня закончилась, Томас отстранился от Эбби, но не отошел. Он долго всматривался в ее большие зеленые глаза, а она — в его. Казалось, в этот момент не существовало никаких преград. Казалось, они пребывали в мире, где царит покой и тишина, но возгласы людей, режущие слух, выдернули обоих из этого волшебного мира. Уилсон отвел взгляд в пол: ему было очень неловко.
Купер стояла в стороне и бросала кроткие взгляды на Уилсона и Миллер, желая узнать ответы на мучащие ее вопросы. И что она сейчас подумает? Что она думает об этих взглядах, искрах, черт возьми, такой тонкой, но в то же время заметной химии? Ничего. Она не будет делать никаких доводов, забрасывать Эбби вопросами, пока та сама не решится ей рассказать об этом. Бетти прочистила горло, чтобы хоть как-то привлечь внимание обоих.
— Спасибо за танец, мисс Миллер, — сказал Томас и, заметно покраснев, удалился из зала.
Уилсон решил, что правильным решением будет подождать Эбби на улице. Там хотя бы никто не будет осуждающе или презрительно смотреть. Там хотя бы осенний ветер поможет остыть и прогонит нахлынувшие чувства.
Так оно и было. На улице легкий осенний ветерок щекотал кожу. Было так хорошо, так легко, что, казалось бы, можно отдать все, только чтобы всегда было так просто, беззаботно жить. Томас прислонился к стенке и поднял голову вверх, пытаясь избавиться от лишних мыслей. Сейчас он думал, как же хорошо было танцевать с той, которая заставляет его улыбаться каждый день, но было одно «но». Им нельзя быть вместе, как бы сильно они ни хотели. Они выбрали нелегкую дорогу, но ведь любовь не выбирает, так ведь?
Не то, чтобы Томас был по уши влюблен в Эбби, просто этот образ очень часто возобновлялся в его голове.
Уилсон устал бороться с самим собой. Ему хотелось покоя, но в жизни его был лишь бесконечный туман, за которым, должно быть, скрывается счастье. Почему-то Томас дал себе обет: ни при каких обстоятельствах он не прикоснется к Эбби и не позволит себе поцеловать ее или же допустить малую близость. Да, решено. Возраст есть возраст. Воспитанность и порядочность здесь берут верх.
Уилсон решил присесть на скамейку, что была подле здания, и бросал короткие взгляды на окно зала, где публика отжигала под очередную песню группы «One direction».