Когда наступит тьма
Шрифт:
– Вы что, не позвали ее?
– Она в Упсале[60] живет.
– Охренеть. И что она там делает?
– Я что тебе, энциклопедия? Живет она там.
– Давайте-ка, давайте-ка… Пора за работу, ребята… – Питус сосредоточенно озирался по сторонам. – Кажется, мы закопали его под дубом.
– Под каменным дубом.
– Какая разница. Рядом с ним. Более-менее тут. Припоминаете?
– Мы что, даже карту не нарисовали, чтобы потом найти тайник?
– Нарисовали. Но потом
– Мне кажется, мы клад зарыли ближе к школе. В той стороне.
– Да вы что! Не тут и не там; мы закопали его у забора, где растут кипарисы.
– Это туи.
– Ну ты даешь, мужик. Туи?
– Туи.
– Ну, значит, там, рядом с туями. Тут, под дубом, его бы любой нашел.
– Под каменным дубом.
– Честно говоря, я думал, что вы все помните.
– Сколько лет прошло, Питус. Ты и сам забыл.
– Да помню я все: по-моему, мы закопали его тут, под дубом.
– Под каменным дубом.
– А помните, как Канивель все время лазил по деревьям?
– Типа «Барон на дереве»[61].
– Чего?
– Так, ничего.
– Елки зеленые! Где он теперь, Канивель?
– Без понятия.
– Ну что? Продолжим заседание или возьмемся за дело?
– Хорошо, а копать-то где будем?
– Поступим как археологи: произведем дегустацию в четырех-пяти местах.
– Жара тут какая.
– Это еще что за дегустация?
– Разроем кусочек тут, потом кусочек там. Сначала будем копать у дуба, потом возле кипарисов.
– Это каменный дуб и туи.
– И это называется дегустация?
– Про дегустацию я сам только что придумал, но термин мировой.
– Вот сволочь.
– Зато вы мне все поверили. Вперед, за работу?
– Представьте себе, меня аж слеза прошибла. Целую вечность не был в школе.
– Нам столько лет, что уже все было давным-давно.
– И не говори. У меня прямо екнуло что-то внутри.
– И у меня.
– Мы были здесь так счастливы…
– Так было весело.
– А потом все тускнеет.
Питус, с кайлом на плече, оглядел всю компанию. Потом встал напротив и сказал, ну что, потоскуем о потерянном рае для лысых мечтателей и прочей ерунде или будем искать клад?
– Никакая я не лысая.
– Это у тебя парик, бабуля.
– Но ведь правда, мы были счастливы?
– Конечно. Очень. Даже слишком.
– Как это слишком?
– Потом взрослеешь, и все уже не так. Разводишься, и все такое.
– Давайте-ка начнем копать, а то солнце уже садится.
– Угу.
И они принялись копать. Бабушка Кармина тут же принялась ныть, что намозолила руки, а парни, у которых мозоли были точно такие же, сделали вид, что все у них нормально. Бабуля яростно рыла и жаловалась:
– Где рыть, непонятно; что ищем, не помним.
– Зато мы помним, что хотим найти
– Как романтично.
– Браво.
– Тебя строители не проклянут за это?
– Все по закону. В понедельник привезут экскаватор и, если мы так ничего и не найдем, одним взмахом ковша разровняют весь наш клад и память детства.
– Здание-то, наверное, оставят.
– Все снесут. Здесь будет многоквартирный дом.
– Да ты что!
Теперь в их угрюмом молчании был и потерянный рай, и потерянный край.
– Вот облом, – сказал кто-то их них.
– Да ведь ты же ни разу сюда не возвращался с тех пор, как перешел в старшие классы.
– Все равно облом.
По прошествии часа, под уже более рассеянными лучами солнца, они вырыли три или четыре ямки под каменным дубом и рядом с туями, но ничего не нашли. Нашли только ошметки выцветшей ткани в одной из ям под туями.
– Мы ведь закапывали что-то тряпичное?
– Конечно, но ищем-то мы жестяную коробку.
– Надо было сохранить карту сокровища.
– Надо было сделать пять экземпляров карты сокровища.
– Надо было составить инструкцию, как найти клад. Здорово было бы, типа пятнадцать шагов на восток от дуба.
– От каменного дуба.
– На мысе лежит плоский камень… и тут! Точное место, где спрятано сокровище, обозначено крестом. Проще простого.
– Эх мы, горе-пираты. И уже темнеет.
– Можно мы завтра продолжим?
– Я не могу, блин. Когда я жене сказал, что пошел искать клад, она на меня так наехала…
– Тогда по возвращении домой тебе придется предъявить как минимум несколько золотых дублонов, мой капитан.
– Эй, глядите!
Все четверо мужчин обернулись и посмотрели в ту сторону, где бабуля рыла землю каким-то кайлом.
– Посмотрим, а вдруг она что-то нашла!
– А представляешь…
– Золотых дублонов жене принесешь… Ее как зовут?
Подходя поближе, они размышляли о коробке из-под печенья и о том, что же, интересно, они сложили в нее двадцать лет назад.
– Тридцать.
– Ну что?
Бабуся, стоя на коленях, откинула кайло и платком смахивала землю с каких-то маленьких и почерневших костей.
– Блин, кошмар. Зверек какой-то.
Словно опытный археолог, бабуля осторожно сдувала пыль с костей, соединенных в одно целое; в одно целое, ты посмотри.
– Елки зеленые… Правда, это как будто рука?
– Только маленькая слишком.
– А может, это обезьянья лапка. У нас в школе не было обезьянки?
– Уже темнеет… У кого-нибудь есть фонарик?
Нет. Фонарика ни у кого не было. А через пять минут все уже навсегда забыли о зарытых кладах и думали только о том, какому идиоту, больному ностальгией, пришла в голову дурацкая идея выкапывать трупы, зарытые на школьном дворе.