Когда она искушает

Сэндс Габриэль

— Где ты получил это? — спрашиваю я, прежде чем передумаю.

Он позволяет своей рубашке сползти вниз по телу и смотрит на меня. — Что?

— Этот шрам над пупком.

В тот момент, когда слова слетают с моих губ, я понимаю, что только что призналась, что пялилась на него. Интересно, это то, что придает дополнительную дозу интенсивности его взгляду, или это воспоминание о том, как он получил шрам.

Он рассеянно проводит рукой по животу и, отвечая, спасает меня от смущения.

— Я получил его в том же

году, когда меня сделали.

Любопытство шевелится под моей кожей. — Сколько тебе было лет?

— Пятнадцать.

Ух ты. Он был порезан тогда, когда я родилась. — Ты тогда умел драться?

В его глазах мелькает намек на веселье. — Нет. В начале мне часто надирали задницу, потому что мне никогда не приходилось торговать на улицах. Остальные возмущались тем, что мне приходилось целыми днями сидеть за экранами компьютеров. Первый год был худшим. Однажды ночью я возвращался в свою квартиру, и трое парней устроили мне засаду. Это был день выплаты жалованья, поэтому им нужен был мой конверт с деньгами, но они также хотели доказать свою правоту. Я боролся с ними, плохо. Они одержали верх в считанные секунды. Все могло бы закончиться намного хуже, если бы мой старый босс не приставил ко мне хвост.

— Сэл?

— Нет, это было, когда я еще был частью Альянса Секондильяно. Местный капо ценил меня, и он знал, что у меня есть цель на спине, поэтому он попросил одного из своих парней присматривать за мной. Это то, что спасло меня той ночью. Вскоре я начал изучать боевые искусства.

Меня поражает, что Джорджио знает, что значит быть побежденным. Сейчас я не могу представить его на проигравшей стороне в бою.

— Давай еще раз, — говорит он, но я качаю головой.

— Это слишком просто. Немного надуманно, тебе не кажется? В реальной атаке человек не стал бы терпеливо ждать, пока я попытаюсь выполнить все шаги.

Он скрещивает руки на груди. — Что ты говоришь?

Я несколько раз моргаю, пытаясь набраться смелости, чтобы сказать следующее предложение. — Делай это так, как будто это реально. Двигайся быстрее. Приложи больше силы.

Я могу сказать момент, когда он решает, что это плохая идея. В его взгляде ставни. — Это всего лишь наш второй урок.

— Я просто хочу попробовать это один раз. Если ты действительно хочешь, чтобы это было полезно для меня, интенсивность должна быть на уровне настоящей атаки. Иначе я не выживу.

Вздох срывается с его губ, но он не отказывается еще раз, как я ожидаю. Он обдумывает это, а затем опускает руки по бокам и говорит: — Только один раз.

По моему позвоночнику пробегает дрожь. Я не знаю, почему я хочу этого или что я надеюсь получить от этого, но это первый раз после Нью-Йорка, когда я чувствую что-то, что можно назвать настоящим волнением.

Джорджио занимает позицию передо мной. — Я буду считать до трех. Делай все, что тебе нужно, чтобы уйти, хорошо? Вспомни,

чему я тебя учил.

— Понятно.

Он считает в обратном порядке, и когда он достигает «один», он бросается на меня, хватает меня за шею и прижимается всем своим телом к моему.

Весь воздух выходит из моих легких.

Адреналин зашкаливает, и на мгновение я просто слепо бьюсь об него. Все мои тренировки забываются, и инстинкт берет верх. Я пытаюсь оторвать от себя его руки, пытаюсь пинать его по ногам. Когда я наношу ему удар ногой по голени, он хмыкает и просовывает твердое как камень бедро между моими ногами.

— Ты собираешься драться со мной или просто меня раздражаешь? — шипит он мне на ухо.

Что за… Он насмехается надо мной?

Достаточно вкрутить несколько болтов на место. Я беру его правое запястье правой рукой. Беру один из его пальцев.

В глубине его глаз мелькает одобрение. — Хорошая девочка.

Эти два слова произвели на меня неожиданный эффект, но я не позволяю им отвлекать меня. Я тяну. Жёстко.

Он опускает одну руку, но не отступает, как раньше. Вместо этого он двигает другой ладонью, чтобы схватить мою шею, его тело все еще прижимает меня к стене.

Наши взгляды сливаются.

Дюймы пространства, между нами, кажется, сокращаются.

Его взгляд падает на мои губы.

Я уже несколько раз заставала его за этим, и каждый раз, когда он это делает, у меня между ног появляется устойчивый пульс.

Интересно, думает ли он о том, чтобы поцеловать меня.

Возможно нет. Я бы оценила вероятность этого в 0,01 %.

Но даже этот крошечный, крошечный шанс, что он думает об этом, заставляет меня чувствовать себя невыносимо живой.

Я использую то же движение на оставшейся руке, и это работает.

Да.

Он отпускает меня, и я отскакиваю. — Я сделала это!

Джорджио улыбается. Боже мой, он улыбается.

— Действительно хорошая работа. — Его теплые руки ложатся мне на плечи.

Мое сердце бьется в неровном ритме, когда я смотрю на него. Как он посмел просто бросить мне эту улыбку, как будто это не имеет большого значения? Это долдно быть запрещено законом.

— Спасибо, — умудряюсь пробормотать я.

Он кивает, но не выпускает меня из рук. Одна секунда. Две секунды. Три.

Он… медлит. Не так ли?

— На сегодня достаточно, — наконец произносит он низким голосом.

— Л-ладно, — заикаюсь я.

Наконец он отпускает.

Я возвращаюсь в свою комнату, мое сердце все еще колотится в груди, а призрак его прикосновения все еще прожигает мою одежду.

ГЛАВА 11

МАРТИНА

Этой ночью я быстро засыпаю, мое тело изнурено.