Когда она искушает
Шрифт:
— Это Мартина. — Дверь открывается на дюйм. — Могу ли я войти?
Я провожу ладонью по лицу. — Да.
Она входит в комнату, ее волосы взлохмачены, а глаза затуманены ото сна. Слава богу, она накинула халат поверх пижамы. Чем меньше кожи я вижу, тем лучше.
— Я проснулась и больше не могла заснуть, — говорит она.
— Дождь прекратился.
Она смотрит в окно. Скрещивает босые ноги у щиколоток. — Я знаю. Я просто… я не хотела быть одна.
Я снова обращаю внимание на свой стакан. Осталось несколько глотков. Я позволю ей остаться
— Присаживайся. — Я указываю на стул напротив меня.
Она садится. — Почему ты все еще не спишь?
— Было несколько телефонных звонков.
— Кто-нибудь интересный?
— Я говорил с Сэлом и твоим братом.
В ее глазах мелькает азарт. — Мы не разговаривали несколько дней. Как он?
Сейчас не лучший момент, чтобы сказать ей, что Де Росси чуть не умер несколько дней назад, так что я не обращаю на это внимания. — Занят. Ему осталось убедить многих.
Она кивает, ее тонкие пальцы сжимают подлокотник. — Почему ты решил встать на сторону моего брата?
Я пожимаю плечами. — Как и многие другие, я не доволен нашим нынешним доном.
— Почему?
— Длинный список причин. Он плохо управляет кланом. Казалези всегда вели бизнес. Мы более изощренны, чем любой другой клан в системе, и нам нужен лидер, у которого есть на это голова. Сэл не тот лидер, который нам нужен.
Ее брови нахмурены, как будто она не совсем верит моему ответу. — Так это все просто логика? Это не личное?
— Почему ты думаешь, что это личное?
— Разница в философии вряд ли кажется достаточной причиной, чтобы предать вашего дона. Не похоже, чтобы клан рушился.
Она проницательна, и, несмотря на мое прежнее раздражение, что-то в ее пытливом взгляде вызывает у меня желание улыбнуться. — Твой брат, вероятно, стал бы утверждать, что да, но ты права. Я не думаю, что клан распадается. Казалези грозны и пережили худших донов, чем Сэл.
— Значит, это личное. — В ее голосе чувствуется торжество.
— Да. — Я откидываюсь на спинку сиденья и заставляю себя не смотреть на ее ноги. — У нас есть кое-что общее, у нас с тобой. Моя мать умерла из-за Сэла. Как и у тебя.
Ее губы приоткрываются на вдохе. Она была ребенком, когда Сэл убил ее отца и стал доном. Когда мама Мартины обнаружила, что ее муж мертв, ее горе быстро превратилось в разрушение. Женщина покончила с собой и подожгла себя на глазах у людей Сэла. Де Росси увидел это и у него хватило ума схватить младшую сестру и бежать.
— Он убил твою мать? — спрашивает меня Мартина.
Если бы это было так просто. Но прошлое моей матери с Сэлом совсем не это. Она была сильной женщиной, даже после того, как Сэл уничтожил ее. Она жила со своей болью долгое время… пока однажды ее не стало слишком много. — Сэл не нажимал на курок, но он виновен в ее смерти.
Она открывает рот, словно хочет что-то спросить, но потом передумала.
Хорошо. Я не хочу говорить об
— Ты должна идти в кровать.
На меня смотрят широкие карие глаза. — Хорошо. Прежде чем я уйду, я хотела сказать спасибо. — На ее щеках расцветает розовый цвет. — За то, что успокоил меня. Я знаю, что это, вероятно, было… странно для тебя.
Забраться в твою кровать? Знакомиться с запахом твоей кожи? Использовать всю свою силу воли, чтобы не втереть мой твердый член в твою мягкую задницу?
Конечно. Странно.
— Я переживал и похуже, — хрипло говорю я, и у меня чешутся руки налить себе еще стакан.
Она слегка отшатывается от моих слов. — Я понимаю. Если это было так неприятно, тебе действительно не нужно было этого делать.
Мой взгляд останавливается на ней. Она обиделась? Что она ожидала от меня в ответ на ее благодарность? Знаешь, Мари, я всегда рад залезть к тебе в постель?
Надеюсь, черт возьми, это не то впечатление, которое она производит на меня.
— Ложись спать, Мартина, — рычу я.
Ее глаза сузились. Когда она встает, халат плотно облегает ее грудь, и я рассматриваю очертания ее твердых маленьких сосков.
Я глотаю стон. Ради бога, уходи уже.
Вместо этого она выдерживает мой взгляд и бормочет: — Да, сэр.
Мой член сразу напрягается. Я должен бросить ее на колено и объяснить, что происходит с девушками, которые не умеют подчиняться приказам.
Прежде чем я успеваю проанализировать эту дикую, навязчивую мысль, она разворачивается и выбегает из комнаты.
ГЛАВА 13
МАРТИНА
Я просыпаюсь злой.
Я пережила и худшие вещи. Это предложение проигрывается у меня в голове на повторе, когда я сбрасываю с себя одеяло и топаю в ванную.
Что за придурок. Я просила его лечь в мою постель? Нет. Зачем он это сделал, если ему было так противно лежать рядом со мной?
Чистя зубы, смотрю на себя в зеркало. Моя кожа потеряла часть своего обычного цвета с тех пор, как я перестала регулярно проводить время на пляже, а волосы нуждается в подкрашивании, но я не выгляжу так уж ужасно, не так ли? Я выплевываю зубную пасту и нюхаю под мышкой. Я даже не воняю!
Мои пальцы обхватывают край раковины. Даже если бы я это сделала, он мог бы не быть таким грубым. Я понимаю, Джорджио не находит меня привлекательной, но ему незачем так бросать это мне в лицо.
Уже поздно, и я пропустила завтрак, поэтому я не тороплюсь одеваться, а затем иду в спортзал.
Как только я прохожу через двери, мой взгляд перескакивает с Джорджио — он наносит удары по мешку — на его выброшенные ключи. Они лежали рядом со мной во время каждого из наших занятий, но никогда не бывает, чтобы его не было рядом со мной. Кроме того, я отвлекалась.