Когда она расцветает
Шрифт:
Что мне терять? Мне нечего предложить, но я хочу учиться.
Хотя есть еще одна проблема. — Я не знаю, разрешено ли мне здесь работать по закону.
Астрид цокает. — Ты найдешь способ обойти это.
— У меня был друг из Аргентины, который работал здесь три лета подряд под столом, — говорит Вильде. — Здесь не редкость.
Работать нелегально на Ибице — вау, в жизни бывают крутые повороты. Но если я смогу устроиться на работу без документов, меня практически не отследить.
— Стоит попробовать, — говорю я.
Астрид
— Подойди к часу, — говорит она, прежде чем рассмеяться над моим озадаченным выражением лица. — Вечеринка идет здесь всю ночь и все утро.
Похоже, я собираюсь стать созданием ночи. Это может быть хорошо.
Ведь в темноте есть куда спрятаться.
ГЛАВА 5
ВАЛЕНТИНА
В жизни бывают моменты, когда человек становится непривязанным. То, что мы считаем само собой разумеющимся, отрывается от нас. Условия, которые мы считаем постоянными, оказываются такими же временными, как прекрасный закат. Знакомое исчезает, и мы вынуждены противостоять неизвестному.
Когда я открываю глаза, я не узнаю ничего вокруг себя. Стены желтые, а я привыкла, что они синие. Пружинная кровать комковатая и скрипит каждый раз, когда я двигаюсь. В ванной пахнет лимонами.
— Ты в Испании, — тихо бормочу я. — Ты ушла.
Это не кажется реальным. Может быть, если я буду продолжать говорить сама с собой, это в конце концов щелкнет.
Снаружи темно. Дешевые часы, висящие на стене, показывают полночь, а это значит, что мне нужно начинать готовиться к Revolvr.
Я принимаю душ и натягиваю микроскопическое платье, которое купила после прощания с Вильде и Астрид. Они порекомендовали мне надеть что-нибудь эффектное, чтобы мне было удобно. У него глубокий V-образный вырез спереди и еще более глубокий сзади, а подол едва прикрывает мою попу.
Я никогда не носила ничего подобного за всю свою жизнь. Мне в нем так некомфортно, что я не могу не дергать его на месте, пока жду такси. Когда подъезжает такси, я маневрирую телом внутри машины и каким-то образом умудряюсь избежать соскальзывания.
Девушки сказали мне ранее, что я должна просто спросить одного из официантов, будет ли рядом менеджер, когда я приеду. Это не очень хороший план, тем более что я не знаю, что скажу, даже если смогу найти кого-нибудь, с кем можно поговорить. Все, что я знаю, это то, что я готова умолять о работе, если придется.
— Мы на месте, — объявляет водитель, когда мы останавливаемся.
Когда он называет мне сумму, я внутренне стону. Я не доверяла себе выяснить расписание автобусов посреди ночи, но, похоже, мне придется это сделать по дороге домой.
Расплачиваюсь с водителем и выхожу осмотреться. Пляж рядом. Я не вижу его, но чувствую запах соли в воздухе. Есть несколько многоквартирных домов, ничего особенного, за исключением гигантской неоновой вывески на вершине квадратной конструкции с надписью Revolvr.
Когда я захожу внутрь, у меня отвисает
Он намного больше, чем кажется снаружи. Я теряюсь сразу. Я прохожу как минимум три бара, прежде чем войти в основную зону, где ди-джей играет танцевальную музыку с тяжелыми басами. Это пещерное пространство с балконами, несколькими уровнями и огромным танцполом. Здесь легко могут разместиться тысячи человек.
У меня кружится голова, и не только из-за стробоскопов или динамичного японского мультфильма на большом экране. Они никогда не найдут меня здесь, понимаю я с облегчением. Если я найду работу в клубе, никто не заметит, как я работаю среди этих масс вращающихся тел и мигающих огней.
Я подхожу к маленькому бару у одной из стен и пытаюсь привлечь внимание официанта. — Прошу прощения!
Он меня не слышит. Музыка, проходящая через звуковую систему, слишком громкая.
Пробую еще раз, чувствую себя некомфортно. Мне всегда говорили быть тихой и скромной, но я больше не могу себе этого позволить. Буквально. Если я хочу выжить самостоятельно, мне нужно выйти за пределы своей зоны комфорта.
Официант наконец замечает меня.
— Привет, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — Что хотите?
— Извините, я ищу менеджера. Есть кто-нибудь здесь сегодня вечером?
Его брови хмурятся. — Менеджер? Я не знаю, я только что начал свою смену. Послушай, мы очень заняты.
Я прочищаю горло. — Кто сегодня главный?
Официант поджимает губы. — Босс здесь, так что он главный. Видишь вон там, наверху, маленький балкончик?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в том направлении, куда он указывает, и тогда я вижу его.
Одинокий мужчина стоит на балконе высоко над танцполом, мерцающие огни танцуют над его телом.
Волосы на затылке встают прямо.
Голос официанта звучит приглушенно, как будто кто-то надел мне на голову стеклянный сосуд. — Это сеньор Де Росси.
Даже с такого расстояния он пугает. Высокий, с прямой спиной и безупречно одетый. На нем тщательно продуманный костюм-тройка, который облегает его тело, словно сделанный из пластилина. Я провела свою жизнь среди мужчин, одетых в такие костюмы, и я знаю, что они имеют в виду.
Мощность. Престиж. Жестокость.
Мои глаза расширяются, когда его темный взгляд скользит в мою сторону.
Стоп. Ты проецируешь.
Мой параноидальный разум все еще повсюду видит опасность. Он владелец клуба, а не самозванец.
Но он смотрит на меня так, как будто я существую исключительно для его потребления. Как будто он купил меня и заплатил за меня, и сегодня тот день, когда он завладеет мной.
Я стряхиваю это чувство.
Я здесь не для того, чтобы меня требовали.