Когда она ушла
Шрифт:
— Сэр, несмотря на то, что я думаю, что сенатор может что-то от нас скрывать, я, скорей всего поступила неправильно, явившись к нему по собственной инициативе, не предупредив вас, и я прошу за это прощения. Но забудьте об этом на мгновение. Бедная женщина находится в плену уже больше двадцати четырёх часов. Что если я права и она у кого-то другого? Представьте, что сейчас с ней творится. Сколько ей ещё осталось?
Билл осторожно добавил:
— Нам следует рассмотреть такую вероятность, сэр.
Волдер сел и несколько мгновений
— Бюро справится с этим.
Райли не знала, что думать. Она не вполне понимала, что имеет в виду Волдер. Признаёт ли он свою вероятную ошибку? Или всё ещё намерен не отклоняться от принятого курса?
— Садитесь, агент Пейдж, — сказал Волдер.
Райли села в кресло рядом с Биллом, который смотрел на неё с возрастающим беспокойством.
Волдер сказал:
— Я слышал, что произошло сегодня с вашей подругой, Райли.
Райли вздрогнула. Её не удивило, что Волдер знает о смерти Мари — как ни крути, молва о том, что она оказалась на месте первой, не могла не дойти до Бюро. Но к чему он сейчас об этом вспомнил? Сочувствие ли она услышала в его голосе?
— Что случилось? — спросил Волдер. — Почему она это сделала?
— Она больше не могла с этим жить, — прошептала Райли.
— Жить с чем? — спросил Волдер.
Повисло молчание. Райли не могла сформулировать ответ на этот вопрос.
— Я слышал, что вы сомневаетесь в том, что Петерсон мёртв, — сказал Волдер. — Думаю, я понимаю, почему вам сложно свыкнуться с этой мыслью. Но вы должны понимать, что это глупо.
Последовала очередная пауза.
— Вы говорили своей подруге об этом? — спросил Волдер. — Вы говорили ей о своей собственной навязчивой идее?
Райли вспыхнула. Она поняла, к чему он клонит.
— Она была для этого слишком слаба, агент Пейдж, — сказал Волдер. — Вы должны были предвидеть, какой эффект это окажет на неё. Вы должны были быть более проницательной. Но, честно говоря, агент Пейдж, ваша проницательность ни к чёрту. Мне не хочется этого говорить, но это так.
«Он винит меня в смерти Мари», — осознала Райли.
Теперь Райли с трудом сдерживала слёзы. Были ли это слёзы негодования — она не знала, как и не знала, что сказать. С чего начать? Не она поселила в голове Мари эту идею, это точно. Но как ей заставить понять это Волдера? Как ей объяснить ему, что у Мари были свои собственные причины сомневаться в смерти Петерсона?
Билл снова заговорил:
— Сэр, давайте помягче с ней, ладно?
— Мне кажется, я и так с ней крайне мягко, агент Джеффрис, — сказал Волдер, его голос посуровел. — И очень терпелив.
Волдер остановил на ней взгляд и долго не отводил его.
— Отдайте мне своё оружие и значок, агент Пейдж, — наконец сказал он.
Райли услышала, что Билл недоверчиво охнул.
— Сэр, это сумасшествие, — сказал Билл. — Она нужна нам!
Но
— Вы можете забрать вещи из офиса, когда вам будет удобно, — сказал Волдер ровным и безэмоциональным тоном. — А пока отправляйтесь домой и отдохните. И возвращайтесь к терапии. Она вам необходима.
Когда Райли повернулась, чтобы выйти из комнаты, Билл встал, собираясь пойти с ней.
— А вы останьтесь, агент Джеффрис, — приказал Волдер.
Райли встретилась с Биллом глазами. Взглядом она сказала ему послушаться. В этот раз. Он кивнул, но выражение лица у него было разбитое. Затем Райли вышла из офиса. Идя по коридору, она чувствовала себя безучастной и оцепенелой, она не знала, что теперь делать.
Когда она вышла на холодный воздух, слёзы наконец покатились с её глаз. Но она с удивлением поняла, что это слёзы облегчения, а не отчаяния. Впервые за много дней она чувствовала себя свободной, избавленной от нелепых ограничений.
Если никто не собирается делать то, что нужно, она сделает это сама. Но теперь наконец-то никто не будет ей говорить, как она должна выполнять свою работу. Она найдёт убийцу и спасёт жизнь Синди Маккиннон — чего бы то ни стоило.
Когда Райли, снова опоздав, забрала Эприл и отвезла её домой, она поняла, что не сможет приготовить ужин. Перед её глазами до сих пор висело лицо Мари, ещё никогда в жизни она не была так измучена.
— У меня был плохой день, — сказала она Эприл. — Даже ужасный. Ты сможешь обойтись горячими бутербродами с сыром?
— Я не очень голодная, — сказала Эприл. — Габриэлла всё время откармливает меня до отвала.
Райли почувствовала приступ отчаяния. «Очередной провал», — с горечью подумала она.
Но тут Эприл снова посмотрела на мать, на этот раз с оттенком сочувствия.
— Бутерброды подойдут, — сказала она. — Я сама сделаю.
— Спасибо, — сказала Райли. — Ты просто чудо.
Она почувствовала, что настроение немного улучшилось. По крайней мере, сегодня у неё дома не будет конфликта. Ей действительно нужен перерыв.
Они быстро съели лёгкий ужин, потом Эприл пошла в комнату доделывать домашнюю работу и ложиться спать.
Несмотря на всю усталость Райли чувствовала, что не может терять времени. Она вернулась к работе. Включила ноутбук, открыла карту с местоположением жертв и распечатала район, который хотела изучить.
Райли нарисовала на карте треугольник, соединив линиями точки, в которых были найдены жертвы. Самая северная из них указывала на поле, где было выброшено тело Маргарет Герати два года назад. В западной точке была уже более тщательно усажена Эйлин Роджерс недалеко от Даггетта шесть месяцев назад. И, наконец, точка на юге отмечала место, где убийца достиг полного мастерства, расположив Ребу Фрай у ручья в парке Мосби.