Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Шпор Кристина

«В это невозможно поверить, – воскликнул мужчина из Лейпцига. – Геншер предстал как инкарнация свободы». Люди, находившиеся в пражском посольстве, некоторые уже на протяжении одиннадцати недель, тут же спешно стали собирать вещи. Это было «как Рождество и Пасха сразу вместе», – сказал одному из журналистов молодой человек, прежде чем сесть в автобус до вокзала вместе с женой и ребенком 349 .

Для Ганса-Дитриха Геншера это был невероятно эмоциональный момент. Судьба немцев в ГДР была для него сущностным вопросом, намного более важным, чем для Коля, человека из франко-германского пограничного региона Рейнланд-Пфальц, потому что Геншер сам бежал из Восточной Германии в Западную в 1952 г. И Геншер так никогда и не избавился от характерного саксонского акцента. Начав изучать юриспруденцию в ГДР, он завершил учебу в Гамбурге, прежде чем войти в политическую жизнь Западной Германии 350 . Эти личные корни объясняют, почему Геншер был так глубоко привержен германскому объединению, так же как и его веру в то, что этого можно добиться через правовые договоренности в рамках мирных отношений с советским блоком. Отсюда вытекает и его преданность Восточной политике Западной Германии и тем принципам, которые были сформулированы на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе и вошли в Хельсинкский Заключительный акт 1975 г., подтверждавший как нерушимость границ Европы периода холодной войны, так и ценности всеобщих

прав человека. Его главным желанием было преодолеть холодную войну и разделение Германии не в результате односторонних действий Запада, а в результате панъевропейских решений. Поэтому дополнительным преимуществом (бонусом) было то, что именно он являлся тем человеком, кто командовал представлением у пражского посольства, а не его союзник-соперник канцлер Коль. Неудивительно, что через несколько дней сам Геншер назовет тот момент на балконе как «самый великий день в моей политической карьере». Для него колесо совершило полный оборот, когда он встретил беглецов молодого поколения, желавших пройти тем же путем. «Вы видите, что люди могут пройти через это, потому что они могут жить, как и мы», и он добавил: «не в материальном смысле, а иметь право решать самим, что делать со своими жизнями» 351 .

349

Tagliabue ‘East Germans Get Permission To Quit Prague For West’

350

Genscher Erinnerungen part 1 pp. 27–204.

351

Ibid. pp. 13–14. Геншер цит. по: Serge Schmemann ‘More Than 6,000 East Germans Swell Tide of Emigres to the West’ NYT 2.10.1989; cр. Kohl Meine Erinnerungen pp. 60–61.

Так, вечером 30 сентября пражская полиция наладила нормальное движение, чтобы дать возможность двенадцатью автобусами эвакуировать людей из западногерманского посольства. На железнодорожной станции Прага-Либень, сразу за чертой города толпа возбужденных восточных немцев, ожидавших своих поездов, стала еще больше. Приезд западногерманского посла в Чехословакии Херманна Хубера был встречен овацией. Лица людей сияли, они подступали поближе, обнимая и целуя его, даже поднося к нему детей как для благословения. Группа чехословацких офицеров полиции держалась в стороне, за всем наблюдая, но не вмешиваясь в происходящее. После многочисленных задержек шесть поездов все-таки тронулись в путь из Праги, сопровождаемые нескольким западногерманскими официальными лицами, что должно было успокоить людей 352 .

352

DE doc. 12 pp. 110–114; Tagliabue ‘East Germans Get Permission To Quit Prague For West’; Похожая сцена была той ночью в Варшаве, где более 800 немцам, скопившимся на территории посольства ФРГ, разрешили выехать на поезде в Западную Германию, в пограничный город Хелмстед. См.: Cable by Bertele to Chef BK 2.10.1989, опубликовано в: DESE doc. 52 pp. 430–432. Воспоминания посла Хубера см.: prag.diplo. de/cz-de/botschaft/-/2176350.

Поездам предстояло пробыть в пути семь часов, двигаясь по маршруту от Праги через Шонау, Рейхенбах, Дрезден, Карл-Маркс-Штадт (Хемниц), Плауэн, Цвиккау и Гутенферст. Самые напряженные моменты были в ГДР, где офицеры восточногерманской службы безопасности вошли в поезда. Никто не мог поручиться, что они не станут заставлять пассажиров покинуть поезд и завершить свой путь к свободе. Но ничего плохого не произошло, кроме того, что имена уезжающих были записаны и их удостоверения личности изъяты. Эти моменты прошли без происшествий. Поезд останавливался в Дрездене и Карл-Маркс-Штадте, где в поезда сумели сесть новые эмигранты – без каких-либо помех и угроз. Восточные немцы собирались вдоль путей, чтобы посмотреть, как мимо идут специальные поезда Дойчебана 353 .

353

Memo by Duisberg to Klein, 2.10.1989, printed in DESE doc. 54 pp. 435–436; Kiessler & Elbe Ein runder Tisch pp. 42–44; Sarotte 1989 pp. 31–33. Об атмосфере в поездах, следовавших из Польши через ГДР в ФРГ, cр. DESE doc. 52 p. 432.

Когда поезда достигли территории ФРГ в городке Хоф в Северо-Восточной Баварии, сотни западных немцев набились в эту станцию, радостно приветствуя каждый прибывающий поезд. Они принесли горы бывшей в употреблении одежды, обуви, игрушек и детских колясок для приехавших. Некоторые совали деньги в руки изможденных родителей или давали детям конфеты. Для кого-то все это было слишком: они тихо стояли, переполненные эмоциями, которые не могли выразить словами. По мнению многих старших по возрасту зрителей в этом пограничном городке, сцена пробуждала память о временах, когда они – как Геншер – собирали свои пожитки после войны, чтобы начать новую жизнь на Западе.

Хотя Геншеру и не позволили самому участвовать в этом исходе, он ощущал историческое значение сделанного и удовлетворение от сыгранной им роли. Тот момент на балконе посольства в Праге вывел его на авансцену разворачивавшейся драмы объединения, и он опередил Коля, тоже жаждавшего своего места в истории. «То, что произошло, показывает, что мы вступили в период исторических перемен, которые необратимы и будут продолжаться, – объявил Геншер прессе. – Я надеюсь, руководство Восточной Германии поймет это и не станет самоизолироваться, отрицая перемены. Горбачев скоро приедет, и я надеюсь, что он убедит Восточную Германию, что проведение реформ в ее собственных интересах и что реформы означают большую, а не меньшую стабильность» 354 .

354

Геншер цит. по: Schmemann ‘More Than 6,000 East Germans’.

Однако произошло совершенно обратное: больной Хонеккер, неспособный превзойти самого себя, избрал самоизоляцию. Оставалось несколько дней до празднования сорокалетия Восточной Германии, а он чувствовал унижение и даже угрозу. Непрерывно мелькавшие на телевизионных экранах вопиющие фото теперь уже бесчисленных восточных немцев, лезущих через заборы, осаждающих поезда, переполняющих посольства и, наконец, триумфально сжимающих кулаки после прибытия на земли Западной Германии, стали кричащим очевидным приговором его правительству 355 .

355

Schmemann ‘Sour German Birthday’.

3 октября Хонеккер запечатал Восточную Германию от всего остального мира, даже от остальной части Варшавского пакта. Это был беспрецедентный акт. Теперь впервые для пересечения любых границ ГДР требовались паспорт, который имелся у меньшинства граждан, и специальное разрешение на каждую поездку – документы, которые в сложившихся обстоятельствах вряд ли было возможно оформить 356 . Восточные немцы рассердились по-настоящему. В канун осенних школьных каникул

тысячи людей предварительно приобрели поездки либо в Чехословакию, либо через нее. Теперь, когда поездки без необходимости предъявлять паспорт и без визы были приостановлены, они застряли на границе между ГДР и Чехословакией в Саксонии. Естественно, что именно здесь начались самые массовые в ГДР демонстрации. И, когда закрылись последние выходные отверстия, вся Восточная Германия превратилась в перегретый паровой котел 357 .

356

BStU MfS Rechtsstelle 100 HA Konsularische Angelegenheiten S ‘Reiseverkehr DDR–CSSR’ (не датировано, но около 3.10.1989). См. также: Paula Butturini ‘East Germany Closes Its Border After 10,000 More Flee To West’ CT 4.10.1989.

357

Cр. BStU MfS ZAIG 3804 Blatt 1–6 ‘Ministerium fur Staatssicherheit: Information no. 438/89 ‘uber erste Hinweise auf Reaktionen und Verhaltensweisen von Personen der DDR im Zusammenhang mit der zeitweiligen Aussetzung des pass- und visafreien Reiseverkehrs’ 4.10.1989.

Ирония заключалась в том, что между 1 и 3 октября еще 6 тыс. восточных немцев опять заполонили западногерманское посольство в Праге. Всего в Праге и около нее собралось от 10 до 11 тыс. потенциальных беглецов. Такие же сцены, хотя и в меньших масштабах, разыгрывались в Варшаве. Спешно договорились о новой серии опечатанных вагонов, и их отправка сопровождалась камерами множества местных и иностранных телевизионных компаний и международной прессой. Понадобилось восемь поездов из Праги до Хофа, чтобы увезти толпу из Чехословакии; еще два с 1445 пассажирами уехали из Варшавы в Ганновер 358 . Во время последней транзитной операции тысячи восточных немцев, теперь уже чувствовавших себя узниками в собственной стране, столпились вдоль путей и на станциях, чтобы поглазеть на то, что стало известно под названием «последние поезда на свободу». Многие надеялись попасть в эти поезда. В Дрездене положение стало настолько тревожным, что полиции пришлось применить силу, чтобы очистить вокзал и путь, на которых собралось 2500 человек, и опечатать двери вагонов снаружи. К утру 5 октября через главный вокзал Дрездена смогли проехать только три поезда. Остальные перенаправили через другие города 359 .

358

Telcon of Kohl–Adamec call 3.10.1989 and Seiters-Duisberg talks and contacts 3–4.10.1989, опубликовано в: DESE docs 55-6 pp. 437–441; DE docs. 14-15 pp. 115–120. Восточногерманские источники об организации поездов см. в: SAPMO DY 30/ J IV 2/2A/3245 and DY 30/IV 2/2.039/342.

359

Sarotte The Collapse pp. 30–31. ‘Freedom Train TIME 16.10.1989; Serge Schmemann ‘East Germans Line Emigre Routes, Some in Hope of Their Own Exit’ NYT 5.10.1989.

Тем не менее толпа в 20 тыс. обозленных людей осталась стоять на площади Ленина в Дрездене (теперь это Венская площадь, Винер-платц) и на прилегающих улицах. Полиция и военные наступали на толпу с резиновыми дубинками и водометами, намереваясь ее рассеять; демонстранты сопротивлялись, выворачивая из мостовой булыжники и швыряя ими в полицейских, и, по словам наблюдателей, это были самые вопиющие факты гражданского неповиновения с 1953 г. 360

Силы безопасности Восточной Германии делали свою жестокую работу под неусыпным надзором дрезденского отделения советского КГБ. Очень может быть, что одним из них был молодой офицер по имени Владимир Владимирович Путин. Как человек КГБ, Путин симпатизировал Хонеккеру и его стремлению наказать предателей государства. Но больше всего его беспокоило, насколько мы можем судить по последующим высказываниям, полное молчание его политических руководителей из Москвы. Из Кремля не раздалось ни одного звонка; ни один солдат Советской армии не вышел на помощь своим товарищам из Восточной Германии, чтобы восстановить порядок. Истина заключалась в том, что Горбачев презирал Хонеккера и его приспешников-сталинистов; полностью посвятив себя своей миссии реформатора, советский лидер бросил эту атрофировавшуюся страну, у которой не было намерения самообновляться. Его помощник Анатолий Черняев описал в своем дневнике «ужасные сцены» насилия, разрушающие и восточногерманский, и советский режимы. Жестокие сцены из Дрездена, показанные СМИ, лишь увеличили разрыв между Хонеккером и Горбачевым, между Восточным Берлином и его советским патроном 361 .

360

BStU Aussenstelle Dresden BV Dresden LBV 10167 Blatt 1–5 ‘Schilderung der Ereignisse in Dresden zwischen dem 3. und dem 8.10.1989 durch den Leiter der BVfS Dresden, Bohm’ 9.10.1989; Patrick Salmon et al. (eds) Documents on British Policy Overseas, Series III, Volume VII, German Unifi cation, 1989¬1990 (hereafter DBPO III VII GU 1989–90) Routledge 2010 doc. 14 p. 34. См. также: Ferdinand Protzman ‘Jubilant East Germans Cross to West in Sealed Trains’ NYT 6.10.1989.

361

О Путине см.: Vladimir Putin et al., First Person: An Astonishingly Frank Self-Portrait by Russia’s President Putin Public Affairs 2000 pp. 69–81; Fiona Gill & Clifford G. Gaddy ‘How the 1980s Explains Vladimir Putin’ The Atlantic 14.2.2013; Entry 5.10.1989 Дневниковая запись А.С. Черняева 1989 NSAEBB No. 275.

Раз так, то Хонеккер, сытый по горло человеком из Кремля, обратился к другому коммунистическому союзнику – Китайской Народной Республике. В июне его режим выразил полную поддержку использованию силы Пекином. День, когда дэнсяопиновский Китай просто смел «контрреволюционные беспорядки» на площади Тяньаньмэнь, был для Хонеккера примером для всего блока и лучом надежды на будущее реального социализма, поскольку Горбачев не мог покончить с протестами и подрывной деятельностью 362 . Лето показало, как в результате отступления СССР зараза польской и венгерской либерализации распространяется по всей Восточной Европе. Она уже поразила и саму ГДР, приведя к «истечению» из нее людей и теперь, как показал Дрезден, к беспорядкам на улицах ранее послушного полицейского государства. Невзирая на эти домашние неурядицы, ГДР намеревалась укрепить международный образ коммунизма. Вот почему Хонеккер направил Эгона Кренца, свой второй номер, в очень важный недельный визит в Пекин, на празднование сороковой годовщины КНР 1 октября 1989 г., за несколько дней до того, как должны были состояться торжества по случаю собственного сорокалетия ГДР. Это точно было правильное время для выражения солидарности между настоящими коммунистами.

362

Erklarung der DDR-Volkskammer zu den aktuellen Ereignissen in der Volksrepublik China, 8.6.1989, printed in Neues Deutschland 8.6.1989; Мысли Хонеккера о Китае, высказанные им Яо Илиню см.: Serge Schmemann ‘East Germans Let Largest Protest Proceed In Peace’ NYT 10.10.1989.