Когда падают звезды. Часть 2

Акулова Мария

Им на помощь пришла Соня.

– Так случилось, что мы обе, и Майя, и я родились, когда небо преподносило людям сюрпризы. Я, - она сделала театральную паузу, - во время затмения, а Майя...

– Соня, мне кажется, это не слишком интересно. Главное, чтобы ребенок родился здоровым, - меньше всего ей сейчас хотелось разоблачения.

– Почему же? Интересно, - голос подал генерал, о присутствии которого Майя успела практически забыть. Да уж, одного присутствия другого мужчины было достаточно, чтобы места ни в мыслях, ни в сердце ни для кого уже не оставалось.

– Вот видишь, -

Соня одобрительно улыбнулась генералу.
– А Майя родилась в первый день летнего звездопада.

– Когда?
– при других обстоятельствах то, что он помнит, что же произошло между ними в этот день, может, льстило бы Майе, но не сейчас. Когда его вопрос прозвучал требовательным, стальным голосом. Девушка почувствовала, как их мягкий кокон царящего в комнате спокойствия пошел мелкими трещинами. Достаточно малейшего усилия, и осколки полетят во все стороны.

– В первый день летнего звездопада, - Соня повторила, не обращая внимания, что за столом стало на несколько градусов холоднее. Или это почувствовала только Майя, которую пробрало до дрожи, от брошенного в ее сторону взгляда?

Как бы глупо это не выглядело, Майе стало стыдно, что она умолчала этот факт своей биографии. И меньше всего хотелось сейчас снова познать его гнев. Хоть это и не было заметно, внутри она вжалась, повторяя как заклинание два слова: "не надо".

Значит вот так, она не посчитала нужным сказать о такой мелочи. И черт, он виноват и в этом. Во всем, что с ней произошло, виноват только он. Та злость, которая блеснула в глазах, тоже касалась только его. Чтобы успокоиться, ему пришлось приложить титанические усилия и пропустить несколько вздохов. Но в этот раз, ему удалось.

– Так может, вы потерявшаяся звезда? Летели где-то в небе, и случайно оказались на земле?
– голос больше не звучал зло, а когда Майя посмотрела на него, не увидела гнева и в глазах.

Оказывается, бывает и так, вместо того, чтобы мстить ей за ложь, а точнее за недомолвку, он может сделать вид, что ничего не произошло.

– Это многое бы объяснило, - например, почему ей так сложно жить на чужой для нее планете. Отвести глаза от его гипнотизирующего взгляда было сложно. Очень сложно. Он снова пытался ее запутать, не давая злиться, лишая единственного действенного против него оружия - ее притворной или возможно настоящей ненависти.

– Джентльмены, вы же помните, что завтра нас ждет охота?
– следующую паузу в разговоре решил загладить граф.

– Несомненно. Когда мы выезжаем?
– после окончания военной карьеры, настоящей отдушиной для генерала были периодически вылазки на охоту. Дэррек относился к охоте прохладно, по очевидным причинам, но от предложения отца возлюбленной не отказался. В конце концов, ему нужны были союзники.

– Ранним утром, я жду вас у себя, сразу после восхода солнца, - мужчины кивнули.
– К сожалению, не могу обещать, что нас придут провожать дамы, легче изменить порядок мироздания, чем заставить моих девочек встать в такую рань.

Дэррек еле заметно улыбнулся, бросив озорной взгляд на Майю. Отец, сам о том не подозревая, заставил ее вновь покраснеть. Как-то, в очередной раз, расстроившись, что проспала намного больше, чем собиралась, она

спросила у Дэррека, как ему удается вставать в такую рань, притом, что ... заснули они одинаково поздно. Он наклонился к девичьему уху, будто собирался поведать самый большой в мире секрет: "просто мне, чтобы чувствовать себя отлично на протяжении дня, нужен не сон", а чтобы девушка не усомнилась, что же нужно, коснулся ямки за ухом теплыми губами.

Вздрогнув, отгоняя наваждение, Майя почему-то заупрямилась:

– Я встану, чтобы вас проводить!
– посмотрела она при этом на отца, а вот вызов бросала другому человеку.

– Зачем такие жертвы?
– генерал Пирмст задал вопрос, продолжая расправляться с десертом.

– Потому, что я хочу!
– она перевела упрямый взгляд на него.

Не обращая внимания на ее возбужденный тон, генерал только передернул плечами, мол хоть я и не верю, что ваше упрямство стоит усилий, но переубеждать вас не стану. Это заставило Майю еще больше увериться в том, что она таки встанет.

– Никто не против, солнышко, - папа вернул ее мысли в более миролюбивое русло.
– Главное, не скучайте, пока мы будем в отъезде.

– Не будем, тем более, послезавтра прибывает Витор, нас есть кому развлекать, - считавшая каждый день до приезда жениха, Соня просияла.

Ужин, обещавший стать сущей каторгой оказался не так плох. Если не учитывать нескольких неловких моментов, Майя могла даже честно признаться, что было хорошо. Продолжайся все в том же духе, и, возможно, она не была бы так категорически против подобного соседства. Главное, не позволять себе пересекать грань, не поднимать запретные темы и не выдумывать того, чего в действительности не существует.

Например, не верить притворному "я буду ждать", сказанному на прощанье его светлостью. Своими словами, он заставил удивиться даже до сих пор хранящего полное спокойствие генерала. Он странно посмотрел сначала на герцога, неотрывно смотрящего на ту, кому свои слова адресовал, а потом и на нее, пробующую на вкус язвительный ответ, но все же смолчавшую.

Кто ждет, всегда дождется. Только не то, что он себе запланировал.

*****

Крутясь полночи в своей постели, Майя посылала проклятья мужчине, который был виновником бессонницы. Странно устроена память, Майя чувствовала себя как на качелях. Стоит ей подумать о том, почему же она должна всей душой ненавидеть этого человека, предательница-память доставала из закромов моменты, за которые можно было любить.

– "Он считается только с собой".

– "Исполняет все просьбы".

– "Как же, прямо все".

– "Почти все".

– "Он непредсказуем".

– "Он надежен".

– "С ним, будто идешь по лезвию ножа".

– "И знаешь, что он всегда подхватит".

– "Не всегда..."

– "Он слишком непонятен".

– "Ты просто еще не попыталась по-настоящему его понять".

– "Я и не хочу понимать!"

– "Не ври, хотя бы себе".

Сжав кулаки, Майя уткнулась в подушку лицом. Нет, как же ей жить, если даже самой себе она не может доказать, что не верит и никогда не поверит его новой лжи, неизвестно зачем вдруг возникшей?