Когда под ногами бездна (upd. перевод)
Шрифт:
В общем, за несколько мгновений я перенес то, от чего пришлось бы маяться в течение прошедших трех-четырех часов: на плоть и разум обрушился страшный удар, пославший меня в нокаут.
Дрожащими руками я поскорее возвратил училки на прежнее место, и через минуту вернулось мое обычное состояние. Сердечный ритм, дыхание пришли в норму, а голод, жажда, дикая злость, изнеможение и мучительные сигналы переполненного мочевого пузыря прекратили меня донимать. Я благодарил судьбу и хирургов, но сознавал, что просто еще раз оттянул час расплаты, а когда он наступит, самое жуткое постнаркотическое похмелье
Это ты верно сказала, Чири.
Когда я возвращался в холл, за спиной кто-то громко произнес: «Господин Одран?» Хорошо, что я нацепил спецучилки: не терплю, когда мое имя выкрикивают в людном месте, тем более если я пытаюсь соблюдать конспирацию.
Я повернулся и окинул безмятежно-холодным взглядом позвавшего меня служащего.
— Да?
— Для вас записка. Оставлена в вашем ящике. — Его явно смущал мой простонародный наряд — галабийя и остальные аксессуары. Он твердо выучил, что в их замечательном отеле останавливаются только «культурные европейцы».
То, что он сказал, совершенно невероятно по двум причинам: во-первых, никто не знает, что я здесь остановился, и, во-вторых, я зарегистрировался под чужой фамилией. Ладно, придется сделать вид, что мне просто любопытно, с кем они меня перепутали, а потом возмущенно бросить скомканную бумажку в надутую физиономию парня.
Попробую угадать… Компьютерная распечатка, верно?
Я развернул ее:
«Одран,
Видел тебя у Сейполта, но решил, что время и обстановка не подходят.
Извини.
Хочу заняться тобой спокойно, не торопясь, в тишине и без посторонних.
Не желаю, чтобы потом решили, что ты просто одна из случайных жертв.
Хочу быть уверенным в том, что, когда найдут твое тело, ни у кого не возникнет сомнений:
Тебе уделили особое внимание.
Мои ноги подкашивались, упрямо игнорируя приказы училок. Я сложил послание и сунул его в сумку.
— Вы в порядке, мсье? — заботливо осведомился служащий.
— Виновата проклятая высота, — отозвался я, — каждый раз так трудно приспосабливаться…
— Но здесь ведь совсем низко, мсье! — изумился он.
— В том-то и дело. — Я оставил его стоять с открытым ртом и подошел к Труди.
Девочка расплылась в лучезарной улыбке, словно с моим возвращением жизнь снова обрела для нее прелесть. Интересно, что творилось в ее голове, пока она сидела одна в опустевшем особняке? « Тихо, вокруг ни души…» Я содрогнулся.
— Извини, что заставил ждать, — сказал я вполголоса, слегка поклонился и пристроился рядом.
— Да ничего, я в порядке. — Она не спеша выпрямила свои красивые ноги и снова скрестила их. Наверное, все мужчины отсюда и до Осаки, не отрываясь, наблюдали, как она это делает. — Поговорил
— Да. Он заходил сюда, но отлучился по важному делу. Как я понял, поехал улаживать какую-то формальность с лейтенантом Оккингом.
— Лейтенантом?
— Обязанность Оккинга — следить, чтобы в Будайине не происходило ничего необычного. Слышала о таком квартале?
Она кивнула:
— Не пойму, какие вопросы может решать с ним Люц? Он ведь никакого отношения к тому, что творится в Будайине, не имеет, разве нет?
Я улыбнулся:
— Прости, дорогая, но то, что ты говоришь, звучит немного наивно. Наш друг — очень многогранная и влиятельная личность. Думаю, в городе ни одно событие не происходит без его ведома.
— Да, наверное…
Полная чепуха, конечно. В лучшем случае, Сейполт тянул на среднее звено. И уж конечно, он не Фридландер-Бей.
— За нами пошлют машину, а потом мы, как и планировали, сядем вместе и подумаем, как провести вечер.
Ее лицо снова осветилось радостной улыбкой. В конце концов, она получит свою конфетку.
— Не хочешь заказать что-нибудь, пока мы ждем?
Мы приятно коротали время, пока к нам не подошла парочка утомленных фараонов в штатском, неслышно ступая по толстому синему ковру. Я встал, вежливо представил их друг другу, и мы покинули холл отеля, непринужденно болтая, словно компания старых приятелей. Так мы шли до участка; по пути на второй этаж меня остановил Хаджар, а два полицейских проводили Труди в кабинет лейтенанта.
— Что случилось? — хмуро спросил сержант. Сейчас он на время забыл о побочных занятиях и вел себя как настоящий легавый. Наверное, чтобы доказать: если поднатужится, еще способен исполнять прямые обязанности.
— А ты как думаешь? Ксаргис Хан, тот самый, который работал на Сейполта и твоего шефа, продолжает заметать следы. Только что убрал трех очередных свидетелей. Черт, парень жуткий педант: ничего не забывает. На месте Оккинга я бы просто взмок от страха. Ведь лейтенант сейчас — живая мишень.
— Он это понимает; никогда раньше не видел, чтобы наш приятель так трясся. Я подарил ему тридцать-сорок пилюлек паксиума. Он проглотил целую горсть вместо завтрака. — Хаджар недобро ухмыльнулся.
Из кабинета вышел полицейский в форме.
— Одран, — сказал он громко и мотнул головой в сторону двери. Я стал членом их команды.
— Минуточку. — Я снова повернулся к Хаджару. — Слушай, я хочу взглянуть на то, что ты выудишь из рабочего стола и сейфов Сейполта.
— Я так и подумал. Лейтенант сейчас слишком занят, чтобы забивать голову мелочью, он наверняка свалит работу на меня. А я устрою, чтобы ты первым осмотрел улики.
— Отлично. Надеюсь, найдем что-то важное. — Входя в застекленный кабинет, я столкнулся с ребятами в штатском, эскортирующими Труди. Она улыбнулась мне и сказала: «Мархаба». Только тут до меня дошло, что девочка знает не только немецкий, но и арабский.
— Сядь, Одран, — Оккинг говорил хриплым голосом, как будто сорвал его или простудился.
Я устроился на стуле и посмотрел на него.
— Куда ее повели?
— Хотим допросить девочку поосновательней. Хорошенько покопаться в ее серых клеточках… Потом отпустим домой, не знаю, правда, откуда она.