Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Ещё раз повторюсь: заранее ставить себе ограничения, определять картину события в целом – дурная привычка. Мы так никогда не делаем. Но ваши аргументы звучат довольно весомо. Если найдутся другие доказательства, мы охотно свяжем оба… все три случая вместе.
– Боюсь, доказательства отыщутся только тогда, когда уже поздно будет предотвращать заговор – нужно будет разбираться с последствиями… Впрочем, его и теперь уже поздно предотвращать. – Кенред глубоко вздохнул и вежливо кивнул офицеру. – Полковник…
– Генерал…
– Мне помочь вам подняться в ваши покои? – уточнил Райвен, косясь на Кенреда.
– Да, пожалуй.
Он едва улёгся на постель поверх покрывала – и тут же заснул в изнеможении. Проснулся через полтора часа от боли – и потому, что комнату осторожно заглянул Райвен.
– Слуга просил узнать, спуститесь ли вы к общему обеду.
– Да чтоб тебя…
– На мои солдатские выражения он не отреагировал и настоятельно просил уточнить у вас лично.
– Не спущусь.
– Так ему и передам. Отдыхайте…
– Нет, Райв! Райв!
– Да?
– Подай мне лекарство со стола… И садись. Сам-то как?
– Хорошо. – Райвен был бледноват, так что на «хорошо» его состояние вряд ли тянуло. Но двигался спокойно, хоть и скованно.
– К какому выводу пришла Служба?
– Они ведь со мной не общаются, сэр. Но не думаю, что успели наделать выводов. Всё тихо. Никто больше ничего не знает. Планер увезли на экспертизу, так что вы о результатах узнаете раньше, чем полковник.
– Ну и хорошо…
Райвен ушёл и почти сразу вернулся: принёс Кенреду воду на подносе и почтовую вкладку. Тот уткнулся лицом в подушку в притворном отчаянии, но почту взялся проверять в первую очередь. К счастью, ничего действительно важного не нашлось, и личных посланий от государственного секретаря и кого-то из его людей – тоже, а в положении Кенреда отсутствие новостей было хорошей новостью. Он пробежал глазами подборку заголовков и пожал плечами. Напряжённости империя не чувствовала. Даже о случайно открытом проходе в возможно опасный враждебный мир сообщалось вскользь и вяло. Это и понятно – информация о новом оружии просочиться в прессу не должна была, ещё рано, а раз так, что чего народу пугаться? Сама по себе ситуация рядовая.
– Что-то есть?
– Нет, Райв. Но, думаю, появится. Поэтому проверяй почту каждый час.
– Обязательно… А вы к какому выводу пришли? Каково ваше решение? Вы считаете, что Альдахара имеет ко всему этому отношение?
– Возможно.
– Но его собственный сын погиб!
– О том, насколько напряженные были у него отношения с наследником, известно всей верхушке империи. Конечно, их семья старалась демонстрировать единство, но игла то и дело выбивалась из подушечки. То, что мы усвоили из истории: близкие отношения в высших аристократических семьях – скорее исключение. Мы не знаем, что произошло в семье Альдахара, что там могло произойти в последние недели, что могло повлиять на… Нет, я только хочу сказать, что нельзя ни одну версию снимать со счетов. Но в конечном итоге настоящего виновника, скорее всего, будут определять по тому, кто начнёт перемещать свои войска без зримых на то причин. Вот и критерий…
– Они полагают, что и вы можете быть причастны к заговору, сэр.
– Не уверен, что смогу так уж легко доказать свою непричастность – учитывая отношение его величества – но, думаю, рано или поздно
– Вы знали заранее?..
– Да нет, конечно. Откуда я мог знать. Просто чувствовал, что напряжение растёт, а в таких случаях лучше подстелить соломку. Любой прикрытый разговор по изолированному каналу, даже если он длится меньше минуты, в таких случаях вызывает преувеличенный интерес, а дальше возникают толкования. А потом последовало это назначение, и всё стало ясно.
– Для вас это может закончиться очень плохо.
– Вот именно. Но чем скорее я выясню, кто на самом деле всё это затеял, тем скорее смогу переключить внимание его величество с себя на настоящего врага. Может быть, он даже простит мне моё происхождение.
Райвен усмехнулся, но очень сдержанно. В их отношениях всё-таки была та грань, которую он опасался переходить. Выходец из низов, он прекрасно осознавал дистанцию между собой и Кенредом, человеком совсем другого сорта, другого положения, даже образования. Он очень ценил его простое и дружеское обхождение и боялся, что в один печальный момент услышит от него: «Разумеется, я сам виноват, что позволил тебе слишком многое и забыл, что подчинённых следует держать на расстоянии». Спровоцировать такое очень легко. Поэтому Райвен всегда держался уважительно и не забывал о субординации, даже если рядом не крутились слуги или другие подчинённые Кенреда.
Вот отчего некоторые шутки и любые острые замечания в адрес императора или императорской семьи были под запретом. Хотя Райву было что сказать.
– Я буду рад помочь вам всем, чем смогу. Если хотите, можете отправить меня ко двору Альдахары. Может быть, узнаю там что-нибудь.
– Что? Тебя не примут при альдахарском дворе, а если и примут, постараются, чтоб ты ничего не смог узнать. Это бесполезно. Надо искать другие пути. – Кенред в задумчивости развернул голографический экран с браслета и уставился на новостную страницу. – Или не искать ничего. Раз так пошло дело, всё скоро станет ясно, и государь получит возможность расправиться с виновниками, как он того пожелает, и делать с заговором всё, что ему будет угодно.
– Но за это время может погибнуть ещё кто-то из высшей знати. Может пострадать даже кто-то из императорской семьи.
– Для их защиты существует служба внутренней безопасности. Я всё равно не справлюсь в одиночку… Так, минуту. – Он поднял руку останавливающим жестом, и Райвен дал понять, что подождёт. – Письмо… – Он пробежал его глазами и нахмурился. – Вот, похоже, и ещё одно. То ли на его высочество покушались, то ли принцу просто не повезло с любовницей. Хотя второе слишком уж маловероятно.
– Что-то произошло с его высочеством Меллгреем?
– Нет, с его высочеством Гезалецием. Во время приватной встречи девушка попыталась уколоть принца отравленной булавкой. Когда её схватили, она рыдала и клялась, что не знала о яде, что была уверена, будто это приворотное зелье.
– Может быть, она и не лжёт.
– Может быть. Теперь уже не узнаешь. Девицу не стали сразу допрашивать с использованием сыворотки: мол, она билась в истерике, и толку, вероятно, не было бы. А вечером её нашли повесившейся в камере, либо же повешенной. Пока выяснить не удалось.