Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
Что ж, на этот раз Кенред успел первым.
– Я хотел бы сообщить новость, – сказал он.
– М-м? – Герцог поднял взгляд от тарелки. – Так будь добр – сообщи. О чём ты желаешь нам рассказать?
– О том, что я намерен жениться.
– Вот как? И на ком же?
Кенред перевёл взгляд на Киру, а мгновением позже подкрепил взгляд жестом.
– На этой молодой даме.
Кира окаменела, разглядывая и не видя содержимое тарелки. То, что можно было сказать, теснилось в её голове, а если не можешь выбрать
Громыхнул брошенный на стол прибор. В полной тишине.
– Что ты решил?! На ком ты собрался жениться? На ней?! Ты что – совсем с ума сошёл?!
– Нет.
Кира ощутила на себе взгляд герцогини. Её светлость смотрела через стол с огромным интересом, который жёстко держала под контролем. Ни тени враждебности, и даже особого удивления нет. Сын с ней уже говорил? Нет, конечно, женщина догадалась сама. Она должна достаточно знать жизнь, чтоб рассмотреть признаки очевидного намерения… Значит, она заметила, а сама Кира – нет. Чтоб его…
Герцогиня держалась спокойно, зато герцог шарил по сторонам взглядом, словно бешеный, немея от ярости.
– Какого… Он говорил с тобой? – резко бросил его светлость. – Я к тебе обращаюсь, девочка!
– Да, сэр.
– Что ты ему ответила?
– Я отказала, сэр.
Старик шумно выдохнул.
– Ну, хоть кто-то здесь что-то соображает… Так, ну и что тогда за разговоры о браке? А?
Кенред однако глаз не опустил. Он так и смотрел на отца – знакомым невозмутимым неколебимым взглядом.
– Если не ошибаюсь, поскольку невеста формально является моей собственностью, её согласие мне не требуется, и препятствий для нашего брака нет. Нужно только моё желание.
– Чёрт тебя дери! – рявкнул герцог, словно швырнул что-то тяжёлое через комнату. Кира аж вздрогнула. – Что ты творишь последние дни, парень?! Ты совсем из ума выжил? Да не рановато ли?! Этот брак выкинет тебя из общества раз и навсегда! Да тебя больше не примут при дворе, никогда! Это ты понимаешь, болван?!
– Меня это не волнует.
– Лжёшь! Ты сейчас мне лжёшь, как тогда лгал! Ты думаешь, что всех обвёл вокруг пальца, но на самом деле ты топишь себя всё сильнее с каждым шагом. Чёрт побери! Ты можешь плевать на что угодно, но речь-то о браке! Эта выходка погубит всю твою семью, всех нас вышвырнет из светской жизни и покроет несмываемым позором! Об этом ты не хочешь подумать?
– Ты не совсем прав…
– Довольно мне перечить! Каждому терпению приходит конец! Хватит! Я запрещаю тебе, и не о чем больше говорить.
– Позволь, я напомню: это ты мне не можешь запретить.
– Я всё могу! Я – глава твоей семьи!
– Это так.
– Да тьма побери твою душу! Даже сама девица не желает тебя!
– Мы с ней сами решим наши разногласия.
Мужчины снова схватились взглядами, и воздух в комнате буквально пропитался напряжением – это было настоящее сражение воль, каждая из которых по твёрдости не уступала гранёному штыку, уже пронзившему чужую плоть.
И тут внезапно заговорила герцогиня.
– Скажите, Кира, а почему вы отказали моему сыну?
Кира удивлённо подняла глаза на её светлость. И тут же потупилась – так было проще и соображать, и формулировать.
– Потому что я считаю, что из этого брака ничего хорошего не получится.
– Удивлён, что должен согласиться! Не думал, что когда-нибудь буду говорить в один голос с простолюдинкой-чужачкой, – клокочущим от ярости голосом произнёс герцог. Но смотрел он при этом на сына. Не отрываясь.
Тот не дрогнул.
– А почему? – спокойно продолжила герцогиня.
– Тому есть много причин.
– Сколько бы их ни было – и одной достаточно! Ты не женишься на этой женщине! Я тебе запрещаю, слышишь?
– Вы не можете мне запретить вступить в брак, – устало повторил Кенред. – Запретить мне может только его величество. Но он этого не сделает, и вам известно, почему.
На этот раз об стол грохнул не обеденный прибор, а кулак. Герцог поднялся и решительно вышел из столовой. Кенред, нахмурившись, проводил его напряжённым взглядом.
– Сколько времени потребуется для подготовки свадьбы? – спросил он, переведя взгляд на мать.
– Если речь о традиционной церемонии, то самое меньшее три недели. Если же ты говоришь хоть о какой-нибудь, то четыре дня. И нужно позвать соседей.
– Я предпочёл бы, чтоб это случилось завтра.
– Нет. Если желаешь, чтоб я присутствовала, подождёшь четыре дня.
– Да, я хочу, чтоб ты была. – Он поднялся, подошёл к ней и с трогательной нежностью поцеловал её руку. – Обязательно. – После чего взглянул на Киру – впервые с начала обеда. Взгляд был замкнутый, но не отсутствующий и прямой. – Прошу прощения, дамы. Я вас оставлю.
Он поклонился и ушёл, но не следом за отцом, а в противоположную дверь.
Кира хмуро проводила его взглядом.
– Он вам отвратителен? – осторожно спросила герцогиня, знаком предлагая слуге подать себе следующее блюдо.
– Нет… Хорошо, признаюсь: он мне даже приятен. Но это не имеет значения. Построить семью мы не сможем.
– Откуда вам это знать, Кира?
Молодая женщина удивлённо посмотрела на пожилую.
– Но почему вы не высказываетесь против? Это было бы естественно.