Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Какие именно непопулярные решения вы предполагаете принять?
– Война – это сонм неприятных решений, но иного выхода зачастую нет. Я уж молчу о том, насколько я сама… сомнительна. Его светлость принял решение о женитьбе по определённым обстоятельствам, которые уже изменились. Разводиться он, кажется, пока не собирается, значит, работаем с тем, что есть. Нужно помочь герцогу, поддержать его репутацию и попробовать представить меня если не в положительном, то хотя бы в нейтральном свете. Я, понятно, сама с такой задачей не справлюсь.
– Я понимаю, ваша светлость, – сказал доброжелательный. – У меня уже есть несколько идей, как можно это сделать, не привлекая непосредственно
– Само собой. Давайте тогда сначала всё обсудим с вами… с тобой… Извините, у меня язык не поворачивается вам «тыкать», у меня на родине такое обращение унижает обоих. Прошу отнестись с пониманием. В общем, мне проще будет сперва с вами всё обсудить, но если у других уважаемых редакторов, – она обвела взглядом всех, кто собрался за столом, – появятся идеи, я рада буду их выслушать. – И сделала жест, который с ней утром, ещё до маникюра, тренировал Алерам – отпустила всех присутствующих. Кроме выбранного ею человека.
Он рассматривал её с вежливым сдержанным любопытством – во взгляде чувствовался профессионализм. Можно было представить, как в мыслях у него уже бежит строка: вот первый абзац статьи, вот нужные эпитеты, а ещё такое описание молодой герцогини, чтоб у подданных она вызвала восторг и желание ей служить. Он ещё не был уверен, что с ней можно будет работать, но определённо заинтересовался.
Она тоже смотрела на него – как и на всех, с кем ей теперь предстояло иметь дело – с глубоким и напряжённым интересом. Ей трудно было даже представить, какие подводные камни могут ждать её в общении со всеми этими людьми, какие сложности ей предстоят. Как они мыслят? Как смотрят на неё и чего ждут от представителя – пусть и формального – высшей власти в здешних местах? Это ещё только предстояло выяснить.
Немного успокаивало то, что местные чиновники восприняли как должное её приглашение – и вот они уже здесь, большинство в сопровождении секретарей, а значит, какие-никакие отчёты тоже подготовили. Удивительно… Первую половину совещания Кира молчала и слушала, вдумываясь не столько в цифры (их и невозможно было запомнить), а в общее направление мысли присутствующих. Ещё она делала себе пометки. А в беседу вклинилась, когда разговор зашёл о снабжении жителей герцогства во время войны.
– Это ведь, собственно, ключевой вопрос – как добиться того, чтоб люди попросту не перемёрли от голода, но при этом чтоб нам не пришлось тратить огромные средства и при этом ещё и кормить спекулянтов, – осторожно произнесла она, дождавшись общей паузы.
– Спекулянтов? – Консулар свёл брови.
– Перекупщиков. Очевидно, что как только война подойдёт к границам Ярима, возникнут проблемы со снабжением, и перекупщики примутся скупать все продукты подчистую, чтоб потом продать втридорога. Или в десять раз дороже. Догадываюсь, что закон предусматривает что-то на подобные случаи, но предотвращать всегда лучше, чем бороться с последствиями. У меня есть две идеи – не спешите их отвергать. Попробуйте сперва всесторонне обдумать. Мало ли – вдруг что-то покажется вам подходящим. Опять же – если правильно эти нововведения популяризировать, может быть, народу они придутся по вкусу.
– Вы хотите, чтоб пресса заблаговременно обрушилась на перекупщиков и заклеймила их позором? – понимающе улыбнулся редактор. Его посадили в самом конце стола, но, похоже, сам факт, что он присутствует на этом совещании, бодрил его. Новый член герцогского совета был полон энтузиазма и готов был это показать.
Кира кивком показала, что всё поняла. Но и соглашаться не спешила.
– Вообще-то провоцировать в герцогстве беспорядки и самосуды над
– Почти везде, ваша светлость, – ответил чиновник, ответственный за сельское хозяйства Ярима – очень немолодой, сухощавый и недоверчивый. Он посматривал на герцогиню, как на премиальную корову, которую то ли покупать стоит, то ли дисквалифицировать с выставки. Но отвечал без промедления. – Близ столицы – восемнадцать крупных хозяйств и около пятидесяти мелких. Кроме того, имеются шесть многоуровневых гидропонных оранжерей, где выращиваются овощи и зелень. Шестьдесят процентов принадлежат герцогу, тридцать два – частным компаниям, а восемь на паях – работникам, и они время от времени пытаются реализовать принадлежащую им продукцию напрямую. Можно дать им помещение и возможность продать овощи при минимальных отчислениях. По остальным регионам герцогства…
– Благодарю вас! – остановила его Кира. – Я поняла. Как и думала – тут есть чем воспользоваться. Я уверена, что вы сможете предложить наилучшие варианты. Это позволит сильно сэкономить, не так ли?
– В том случае, если мы сумеем найти поставщиков, которые не воспользуются ситуацией и не задерут цены на те продукты, которые мы здесь не производим, либо производим мало, – сказал камерарий.
– А вы попробуйте. Если не получится, то у меня тут есть ещё одна идея, я ею охотно поделюсь. Чуть позже. А что скажете насчёт карточной системы?
– Надо обдумать, – ответил консулар, задумчиво постукивая стилом по стопке бумаги.
– Благодарю. Представитель прессы ведь тоже обдумает, как можно было бы подать эту систему самым привлекательным образом? Понимаю, по первому взгляду новшество может показаться сомнительным, даже страшным. Но это дело привычки.
– Я предложу формулировку новости, – задумался редактор. – Уже сегодня к вечеру.
– Боюсь, не смогу оценить её воздействие. Сами понимаете.
– Я помогу, – вставил Алерам.
– Спасибо. Что с подготовкой солдат? С партизанами? С пополнением складов?.. И что насчёт разработки пулевого оружия? Работы ведутся, как понимаю?
– О, да, и успешно, – оживился генерал. – Ваша светлость хотели бы взглянуть?
– Знаете – очень. Пожалуйста, запланируйте визит, достопочтенный, – обратилась Кира к секретарю. – Если это будет прилично.
– Вполне. – Алерам держался холодно, как лёд.
К концу совещания у Киры уже немного пухла голова, поэтому настроение секретаря её мало обеспокоило. Она старалась не упустить ничего важного и искарябала несколько страниц блокнота кривыми торопливыми записями. Даже такие лучше, чем вообще ничего, по ним хоть можно будет примерно вспомнить, о чём шла речь. Она очень устала и к концу совещания думала только о чае, которым, наверное, можно будет насладиться в полном одиночестве.