Когда погиб Милован. Часть 2

Корнейко Александр

— Зачем тебе? В какой подъезд я зайду, ты сам увидишь, а квартира шестьдесят вторая.

— Хорошо. — Он явно желал отцепиться от назойливой барышни.

Загадочно улыбаясь, Эльза удалилась. Поднявшись на третий этаж, она позвонила в квартиру Гартмана.

Он сам открыл дверь и, ошеломленный, застыл на пороге.

— Фрау…

— Тс-с… — приложила палец к губам Эльза, давая понять, что лишние разговоры на лестничной клетке ни к чему.

Гартман молча кивнул головой и отступил в сторону.

Эльза прошла вперед, осмотрелась. Комната была обставлена

небогато, но со вкусом. Очевидно, у родителей Гартмана доходы были скромные и все, что находилось в квартире, приобреталось на протяжении долгих лет.

Миллер села на предложенный Гартманом стул.

— Как отдыхаете? К операции готовитесь? — спросила Миллер.

— Штольц предупредил, что весь инструктаж я получу от вас. Ведь вы готовите мне переход границы?

— Да.

— Я рад, что именно вы этим занимаетесь. После истории с Герфтом я никому больше не доверяю.

— Что случилось?

— Он застрелил нашего шофера, да еще и отругал меня за то, что я предъявил ему претензии.

— Но я же предупреждала вас об этом. Вас так глубоко это тронуло? На фронте каждый день гибнут тысячи солдат.

— Это на фронте, — тихо сказал Гартман. — Неужели нельзя было найти другой выход, чтобы не убивать шофера?

— Я не знаю. Герфт намного опытнее и меня и вас. И потом — необходимо было соблюдать полную секретность.

— Мне жаль шофера, — угрюмо твердил Гартман.

— Каждый из нас может оказаться на его месте, — медленно, по слогам, произнесла Миллер.

Гартман вздрогнул:

— И я тоже?

— Да. То, что будете делать вы, должно остаться тайной для всех.

— Значит, после операции меня ликвидируют?

Эльза не проронила ни слова.

— Почему вы не отвечаете на мой вопрос? — почти истерически воскликнул курьер.

— Мне неприятно говорить на эту тему.

Он все понял. И, словно сломавшись, уныло поинтересовался:

— У меня есть хотя бы один шанс из тысячи?

— Нет, — откровенно призналась Миллер.

— Вы так спокойно говорите об этом Вы, мой любимый командир, за которого я согласен отдать жизнь в любой момент…

Эльза перебила его:

— Почему вы решили, что я спокойна? Я просто умею скрывать свои чувства. А вы будьте мужественны.

— Я завтра же откажусь от участия в этой операции.

— Вам это не поможет.

— Значит, убегу.

— Глупо и бесполезно. За вами следят. Посмотрите в окно.

Гартман посмотрел на улицу сквозь щелку в шторах.

— Видите под деревом человека? Он следит за вашими окнами. Теперь вы верите мне?

Что-то болезненное появилось в глазах Гартмана, он словно не слышал вопроса Миллер. Тяжело опустившись на стул, проговорил:

— Все кончено…

— Я могу посоветовать вам кое-что, — начала осторожно Эльза, — но это только в том случае, если вы дадите слово, что выполните все мои требования и никогда, что бы ни произошло, не выдадите меня. Моя помощь вам — это мой смертный приговор.

— Клянусь,

что сделаю все, как вы прикажете!

— Я обещаю, что вы будете живы и здоровы, к тому же в полной безопасности, но до конца войны не сможете вернуться в Германию.

— Я сделаю все, как вы скажете, — повторил Гартман.

— Тогда слушайте меня внимательно. Как только вы пересечете границу, за вами будут следить сотрудники СД. Они уже получили приказ ликвидировать вас. Вы должны вести себя с ними так, словно вам ничего не известно. В Цюрихе вы оставите автомобиль за квартал от банка, так как остановка автомобилей у банка запрещена. Возьмете чемодан с ценностями и отправитесь сдавать их. Перед отъездом вам сообщат шифр вклада. Сдав ценности, поменяете шифр. Ни на минуту не забывайте, что за вами следят сотрудники СД. Напротив банка есть въезд во двор в виде арки. Там вас будет ожидать человек. Увидев вас сквозь стеклянную дверь, он подаст знак грузовику с прицепом, находящемуся во дворе. Тотчас грузовик выедет со двора на тротуар и закроет вас от агентов СД. Вы сразу же, не теряя времени, выходите на улицу. К вам подойдет человек и скажет: «Эльза». Вы ответите: «Миллер». Это — пароль и отзыв. За углом вас будет ждать автомобиль. Тому, кто назовет ваш день и год рождения, вы сообщите новый шифр вклада. Эти же люди займутся вашей судьбой. Когда вам можно будет вернуться в Берлин, вас известят. Все понятно?

— Так точно, фрау оберст-лейтенант. А что будет с моей матерью?

— Она получит за вас пенсию.

Гартман недоумевающе смотрел на Миллер. Она объяснила:

— У входа в банк останутся ваши вещи: шляпа, шарф, чемодан. У агентов СД сложится впечатление, что вас похитили. Для Штольца и других вы погибнете на службе. Что еще вас интересует?

— Куда пойдут ценности или деньги за них?

— Этого я не знаю.

— Зачем менять шифр?

— Для того чтобы прекратить бессмысленное уничтожение людей. Если вам удастся спастись, это не значит, что следующий курьер останется жив.

— Фрау оберст-лейтенант, вы помогаете мне потому, что хотите сохранить мне жизнь?

— Вам я помогаю именно поэтому, а ценности спрятать от Штольца я вынуждена по приказу.

— Чьему приказу?

— Не много ли вопросов, Гартман? У вас есть право выбора?

— Простите, фрау оберст-лейтенант.

— Оружие у вас есть? — спросила Миллер.

— Так точно, пистолет, записанный за мной.

— Перед отъездом в Швейцарию его у вас отберут, но оружие вам нужно иметь.

Она вынула из сумки парабеллум и протянула Гартману.

— Возьмите. Когда будете готовиться к отъезду, свой пистолет положите во внутренний карман пиджака, парабеллум — сзади за пояс. Будьте внимательны, не перепутайте. И последнее. Если вас будут одолевать сомнения и вы совершите неразумный шаг, мы оба погибли. Кроме того, не исключена возможность, что погибнет и ваша мать. Вы поняли меня?

— Так точно, фрау оберст-лейтенант.

— У вас здесь нет шансов остаться в живых, не забывайте об этом.

Миллер поднялась со стула и собралась уходить.