Когда погиб Милован
Шрифт:
— Слушаюсь!
— Уведите!
Унтер-офицер защелкнул наручники и вывел арестованного.
— Как Ганс, «сломается»?
— Вообще, он крепкий парень. Но, думаю, сдастся. Это не коммунист-фанатик.
— А твое мнение, Эльза? — поинтересовался Штольц.
— Мне кажется, он уже готов признаться, иначе отказался бы от бумаги.
— Ты права, девочка! Ганс, один: ноль в ее пользу! Едем, ребята?
Выходя из кабинета, Штольц передал секретарю:
—
В машине Штольц повернулся к Крамеру.
— Этот парень, Алан Дейс, сидит в Берлине уже пять лет. Чисто работал. А ты, Эльза, как бы ты на его месте вела себя?
— Постаралась бы не оказаться на его месте. Пойманный шпион — это уже мертвец. Немного раньше, немного позже — вопрос времени.
— Здесь ты не права, — покачал головой Штольц. — Двойники иногда живут очень долго и умирают естественной смертью.
— Лично меня такая перспектива совершенно не устраивает, — возразила Эльза. — Отец всегда говорил, что правильно подготовленный разведчик в последний момент перед дилеммой стоять не будет.
— А ты что скажешь, Ганс? — вопросительно посмотрел на Крамера Штольц.
— Я согласен с вами.
— Я это знаю.
Автомобиль остановился. Шофер распахнул дверцу.
— Приехали, господин штандартенфюрер.
В ресторане официант подвел их к столику у самой эстрады.
— Что прикажете подать? — согнулся он в легком поклоне.
— То же, что и обычно, — последовал ответ.
— Будет исполнено.
— Кухня здесь превосходная. Люблю это место, — уселся поудобнее Штольц. — А как рестораны в России, Эльза?
— На рестораны у меня не было времени, к тому же там они не пользуются особой популярностью.
— А мы, грешные, любим посидеть вечерком за рюмкой шнапса.
Официант принес вина и холодные закуски.
Штандартенфюрер предложил выпить за удачу. Она в жизни людей кое-что стоит.
На эстраде под звуки джаза танцевала группа танцовщиц в костюмах, покрытых бисером.
— Неплохие девочки, Ганс?
— Да, их привезли из какого-то французского варьете.
— Хорошо быть победителем. Все ценное стекается к тебе. Ради одного этого есть смысл воевать. Эльаа! — вдруг повернулся Штольц к женщине. — Знаешь ли ты о том, что я своей карьерой обязан твоему отцу. Если бы не он, то трудно представить, кем бы я был. Но ты сильно не обольщайся, начальник я требовательный.
— Я это заметила.
— Заметила? — переспросил Штольц.
— Вы послали меня в спецшколу…
— Это для твоего блага. Не правда ли, Ганс?
— Я с вами
— Так что не ругай меня, а благодари. Но ты что-то совсем не пьешь…
— У меня завтра опять свидание с Манодзи, — ответила Эльза. — Нужно выдержать темп, войти в спортивную форму. Он даже много мяса не разрешает есть, а о вине и разговора нет.
— Понятно! Видимо, он особого различия между мужчиной и женщиной в спортивной подготовке не видит.
— Это точно, — подтвердила Эльза. — Кричит, ругается по-своему. Мне иногда хочется двинуть его чем-нибудь по лысой голове, но боюсь.
Штольц и Крамер весело захохотали.
— А ты, оказывается, с юмором. Мне давно уже не было так хорошо, как сегодня.
К столу подошел официант и что-то тихо сказал Штольцу.
— Счет. Едем! — вскочил тот. — Эльза! Мы завезем тебя в пансион. Меня срочно вызывает шеф.
X
В эту ночь Эльза спала беспокойно. Вначале ей снился сын, плачущий на руках матери, потом муж, собирающий вещи и куда-то уходящий от нее. Эльза умоляла его вернуться, но он не обращал на нее внимания, удалялся по пыльной дороге, мерно взмахивая руками.
Потом ей приснился хозяин дома, где она с Крамером останавливалась перед переходом границы. Хозяин стучался в дом, рубил топором дверь…
Эльза проснулась с разболевшейся головой. Стук не прекращался. Она с трудом поняла, что стучат в дверь ее комнаты. Накинула халат, подошла к двери, повернула ключ. В коридоре стоял лейтенант из абвера.
— Вас срочно вызывает к себе господин штандартенфюрер.
— Подождите несколько минут.
Быстро оделась, поправила волосы. У подъезда ждал автомобиль Штольца.
В кабинете находились Крамер, Штольц и шеф — начальник управления. Эльза видела шефа впервые. Она чувствовала на себе его взгляд, жесткий, властный, мешающий рассмотреть его самого.
— Эльза! Мы вызвали вас, чтобы вы опознали одного человека, — проговорил Штольц, нажимая кнопку вызова секретаря.
Через минуту в сопровождении секретаря в комнату вошел заросший оборванный мужчина.
— Миллер! Посмотрите внимательно, — знаете ли вы этого человека?
— Да, знаю. Он работал в городском финотделе.
— Видели вы его когда-нибудь с отцом?
— Никогда, — прозвучало в ответ. — Но то, что они могли быть знакомы, я допускаю.
— Расскажите о себе, — повернул Штольц голову к вошедшему.
— Я бывший пехотный поручик граф Луценко, работал с Миллером.