Когда погиб Милован
Шрифт:
Хозяин ресторана передал ей новое задание. На отдых прибыли две немецкие дивизии. Центр поручил партизанским отрядам задержать их, активизировав диверсионные действия. Для этого нужно собрать об этих дивизиях сведения. Задание срочное… Но это — завтра. Утро вечера мудренее…
Придя на службу, Эльза первым делом заглянула к неутомимому Гардекопфу.
— Гардекопф, найдите Гартмана и Фосса и немедленно ко мне! — приказала нетерпеливо.
Вскоре «команда» собралась в кабинете.
— Гартман! Вы занимались дивизиями, прибывшими к нам на отдых?
— Нет,
— Вместе с Фоссом займитесь этим безотлагательно!
До десяти часов Эльза составляла сводку. Описала подробно положение в округе. Отчет получился солидный, подтвержденный документами. Эльза запечатала пакет, отдала Гардекопфу для отправки. Потом достала из сейфа вчерашнюю почту, принялась изучать уже не спеша, внимательно.
Но спокойно поработать не удалось. В начале двенадцатого позвонил Гейнц. Просил разрешения продолжить недавний разговор. Вскоре он вместе с Венкелем был у Эльзы. Протянул ей толстый черный пакет. Эльза вынула из конверта снимки. Медленно перебрала, отложила три. На одном из них пленные шли строем по двору конного завода. На втором и третьем стояли в шеренге. Миллер не торопясь вглядывалась в лица… Иван здесь был на первом плане. Эльза передала снимки Гейнцу.
— Господа, попробуйте сами, не советуясь друг с другом, исходя из собственных соображений, отобрать кандидатов. А потом обсудим результаты.
Пока Гейнц и Венкель тасовали фотографии и что-то отмечали на них, Эльза украдкой наблюдала за эсэсовцами. Она надеялась, что кто-то из них обратит внимание на Ивана. Если же этого не случится, придется вмешаться ей, хотя лучше бы обойтись без этого. Несколько минут царило молчание.
Гейнц и Венкель отобрали разных людей, но оба крестиками указали на Петренко.
Эльза ни единым жестом не выдала своих чувств. Подняла голову, посмотрела на начальника и его заместителя, ожидавших, что она скажет.
— Знаете, я довольна… Могу согласиться с каждым из вас. Но господин оберштурмбанфюрер, пожалуй, отобрал людей более надежных. Несломленная воля отражается в их глазах. Такие смогут защитить агентов на случай, если в партизанском отряде что-то заподозрят. Не так ли?
Гейнц, явно польщенный похвалой Эльзы Миллер, заговорил:
— Завтра же начнем подготовку к операции. Думаю, пяти полицейских для охраны хватит. Пленные будут заняты своей работой, освободят их только через неделю. Так будет вернее… Не вызовет ни у кого подозрения… Вы согласны со мной?
— Неделя? Да, пожалуй, этого достаточно для подготовки ваших агентов…
Когда за Гейнцем и Венкелем закрылась дверь, Эльза облегченно вздохнула. Но ее волновало одно обстоятельство: почему и Гейнц, и Венкель, словно сговорившись, отметили крестиками именно Ивана? О том, что среди пленных находился ее муж, они ни знать, ни подозревать не могли. А вдруг?.. Если бы дело вел только Венкель, Эльза не тревожилась бы. А вот Гейнца надо остерегаться. Он хитрее и опаснее даже убитого Зайлера.
В кабинет вошел Гардекопф, доложил, что группа в количестве восьми человек ждет распоряжений…
Эльза достала из сейфа
— Господа офицеры, сейчас я вручу вам награды за ваши прежние успехи. Вы, Гардекопф, и вы, Гартман, повышены в звании. Это своего рода аванс, его придется честно отработать! Руководство дает вам понять: на данной службе вы можете быстро продвинуться, но для этого нужен максимум усилий! Анализ нашей работы показал, что в вермахте не все еще благополучно. Враг саботирует распоряжения фюрера, неблагонадежные выявлены даже в среде офицерского состава. Будьте беспощадны к тем, кто колеблется и не верит в победу Великой Германии. Докажите, что вы достойны оказанного вам доверия и наград! Завтра всем, кроме Фосса, надлежит вернуться в отведенные им районы…
Эльза вернулась к себе, остановилась у раскрытого окна, выходящего во двор. Там, внизу, эсэсовцы загоняли в крытые машины арестованных. С тех пор как появился Гейнц, начались массовые расстрелы людей, заподозренных в помощи партизанам или взятых по доносам. Гейнц расстреливал даже случайно задержанных.
Эльза не переставала думать об Иване. Радовалась, что он жив. Но вот сможет ли он понять, в какой она ситуации? Поверит ли ей?..
Ее размышления прервал стук в дверь. Заглянул Гардекопф: быстро назвал имя и звание очередного гостя. Эльза ушам своим не поверила. Тут же в кабинет вошел… штурмбанфюрер CС Мейер!
— Как приятно видеть здесь берлинских друзей! — расцвела в улыбке Эльза. — Какими судьбами?
— Привели меня сюда дороги военного времени, а еще — просьба вашего кузена: я привез вам небольшую посылку от Нейсов.
Мейер галантно поцеловал Эльзе руку, кивнул на нашивки:
— Вы, я вижу, не теряете зря времени…
Штурмбанфюрер Мейер рассказал, что младший Нейс недавно возвратился из-за границы, где проводил какую-то ответственную и весьма деликатную операцию. На вопрос Эльзы, что это за операция, Мейер пожал плечами:
— В последнее время в СД все держат под замком. Помешаны на секретах. Якобы замечена утечка информации за границу. Контрразведка пытается найти каналы утечки, но пока безрезультатно. В СД много отличных разведчиков, и кто знает, возможно, кто-то из них двойник. Шелленберг весьма обеспокоен происходящим.
— Да, но если в нашей разведке появились шпионы… Кое-кому это грозит большими неприятностями! А может быть, это просто игра, которую ведет ваш шеф? Да и вы, Мейер, слишком опытный разведчик, чтобы рассказывать сотруднику абвера такое. Или вы вслед за мной решили сменить ведомство?
Штурмбанфюрер рассмеялся:
— Вот что значит служить в абвере! Другой не придал бы значения моим словам, а вы…
— Я подумала, что смогу быть вам полезна. Сообщу своему начальству в Берлин…
— Да мне не поверят! Решат, что это очередной трюк Гиммлера!
Наступила пауза. Мейер закурил.
— Вы надолго к нам? — спросила Эльза погодя.
— В соседнем районе буду проверять агентуру, готовящуюся к заброске в тыл к русским. Месяца два придется проторчать.