Когда расцветает жемчуг
Шрифт:
– Это последнее слово?
– Да.
– Что ж, прошу прощения за беспокойство. Надеюсь, беседа останется между нами.
Натянуто улыбнувшись, Селим покинул балкон. Кружившие в небе соколы кричали и будто смеялись над провалом второго сановника государства. Надежда на союз с хозяином Зеркальной башни рухнула, как собранная из игральных костей башня. Удар в основание, и постройка рассыпалась, усеяла кубиками доску.
Воспоминания о неудаче обжигали память и отравляли подобно укусу пчелы. Через крохотное жало вливался яд и разрушал уверенность в себе, питая злость. Поражение! Когда кто-то в последний раз
Асан чувствовал, что Ильхан не выдаст сиятельному монарху. Издревле кайхалы сторонились мирской суеты, издали наблюдали за владеющими единственной стихией каорри. Даже в годы войны они мастерили оружие, ни один не выступал в рядах бойцов. Снять мантию и замарать руки? Никогда. Ходили слухи, что в случае поражения короля кайхалы бы превратили башню в крепость и основали свой город. После беседы с тен Хемсвортом Селим поверил солдатским байкам. Карвахен падёт, утонет в крови, а гордецы в обручах палец о палец не ударят, не испачкают драгоценные мантии. Пусть, справится собственными силами. И не из таких передряг выбирался.
Дорогу перегородили тачки с компостом и удобрениями, и тен Илметтин свернул на тропу сквозь розарий. Задержится на десять минут, зато одежда не пропитается вонью гниющей травы. С младых лет отмеченный Элле не любил растения, предпочитая украшать дом и кабинет каменными цветами. Не понимал, зачем вкладывать труд и силу в то, что погибнет через день-два. Только древа стихий были достойны внимания, остальное - пережиток прошлого, когда каорри не ведали энергии сельвиолита и арделита. Бумажные книги, оружия из стали перекочевали в подвалы, и это не предел. Скоро столица избавится от остатков прошлого и возродит былое могущество.
Из алого бутона выполз шмель в хлопьях пыльцы, и Селим остановился.
– Пошёл прочь!
– шикнул мужчина, - сию секунду!
Глухо гудя, насекомое летело к опутанной плющом шпалере.
Асан замер. Слишком близко он подошёл к проклятой башне. Окинув постройку презрительным взглядом, каорри хотел отыскать другую тропу, но тихо ругнулся. В окно, наполовину скрытое занавеской, смотрели Стеллан и Алессе. Отмеченный смертью коснулся щеки дерьи, та улыбнулась и поцеловала его.
– Великие стихии!
Мужчина облизнул пересохшие губы. Вот оно что. Вот секрет младшего Стасгарда. Как убить того, кого защищает белая лекарица? Толк от покушений, от поездки в Архару, если последняя Васперити исцелит раны? Помнится, на празднике в честь Затмения она столкнулась с верховным кайхалом и торопливо покинула тронный зал. Побежала в башню спасти ворона? Вполне возможно. Зря сановник не послушал Айлин тен Махети. Фаворитка Его величества предупредила, что садовница влюблена в опекуна и готова ради него на безумства. Каорри выслушали цетру, согласно покивали, но после сошлись во мнении, что красавице почудилось. Отношения с приспешником Моры? Немыслимо!
Едва слышно поблагодарив шмеля, Селим развернулся и зашагал обратно. Опоздает, но не выдаст себя. На ходу продумает план и представит сиятельному величеству. Счастливую пару следовало разлучить любой ценой.
***
– Великолепный вид, точно ожившая открытка, - с высоты башни
– она прикусила губу, - и розарий. Лабиринт увитых цветами пергол и шпалер, скрывающих уголки для романтических встреч.
– Я видел, как ты отдыхала среди белых плетей.
– Уютный уголок. Редко кто проходит мимо, да и садовники подрезают ветки раз в семерику, - дерья смотрела дальше, - а за стеной - сонный Афелет! Дома точно крепости, вокруг каждого разбит сад, конюшни. Архара застроена иначе. Здесь - роскошь, там - теснота и скромность.
– Только не на верхних ярусах. Влиятельные семьи поделили территорию давным-давно и задерут чужака, если тот посягнёт на землю.
– Краешек солнца дарит городу призрачное сияние. Дунешь, и мираж растает подобно облаку. Красота!
– Белая лекарица улыбалась небу цвета весенней зелени, - из окон своей квартиры я видела автостраду и дышала выхлопными газами. А шум! Клаксон и ругань могли пробудить посреди ночи. Уже молчу про визг тормозов. Что ни день, то лихачи проверяли на прочность ограждения. Бетонные блоки всегда побеждали.
Стеллан рассмеялся.
– Понимаю, ты глядишь на тихую столицу каждое утро.
– Отчасти.
– Почему?
– Обычно я встаю до рассвета. В сумерках обхожу территорию, докладываю страже, если замечаю что-то подозрительное. Когда все задания брата исполнены, иду в денник. Объезжаю диких сальфов, ухаживаю за укрощёнными.
– Не страшно? Удар шипом любого отправит к Море, - нахмурилась дерья, - шрам на бедре конь оставил?
– В тот раз попался особенно ретивый. Испускал из ноздрей пар, гарцевал. Я надевал узду, когда не уследил за крылом. Отделался малой кровью, - он взъерошил атласно-чёрные волосы, - зато сейчас летаю только на Аресте.
– А другие всадники? Помогают?
– Как сама думаешь?
– Нет.
Глебова сжала занавеску. Каорри предстали смелыми на словах. Пафос, манеры, костюмы - пёстрый фантик, но конфета внутри оцарапала язык и заставила поморщиться от горечи. По-настоящему вкусный и нежный десерт оказался неярким. Вряд ли последняя Васперити соблазнится чем-то другим.
Или кем-то.
– Почему ты живёшь в башне? Брат постарался?
– В детстве мать учила чёрному огню, а всем мы говорили, что ухаживаем за птицами, - мужчина расстегнул ворот пиджака, - после её гибели я добровольно покинул дворец. Тишина и покой помогают контролировать стихию.
– То есть, если ты рассердишься...
– Многим будет плохо.
Близнец Его величества приблизился к садовнице. Тыльной стороной ладони он коснулся щеки, Саша улыбнулась и приникла к губам.
– Откуда ты такая появилась? Робкая, но смелая. Худая, словно веточка, но сильная. Я должен защищать тебя, а получается наоборот, - он прижимал её к себе, - а вчера... ты не знала мужчин, до меня.
– Это важно?
– Нет.
– Я верила, что встречу своего. И встретила.
– Брат любил шутить, что я навечно останусь один. Предлагал своих цетр для развлечения. Растан считал, что помогает «скрасить унылые дни», ждал благодарности. Я же ненавидел его за унижение. И отсылал красавиц в королевские покои.