Когда сойдутся тени

Еналь Варвара Николаевна

Но когда съели бутерброды, и черноглазый Кассаэл палкой разгреб золу, проверяя — пропекся ли картофель — Энеарн, убрав за уши длинные, светлые пряди, спросил:

— Что это за Памятные Столбы, к которым мы пробираемся? Кто-нибудь видел их, кроме Тэна и Гаэс?

Кей, державшая в руках кружку с горячим чаем, глянула на Энеарна. Полное его имя было Энеарн Беанан, и он приходился правнуком одному из старейшин Такнааса, Тненииму Беанану.

Мэн и Мас в ответ только покачали головами, совершенно одинаково.

Самэйн

коротко сказал:

— Я не бывал в Северных землях.

— Я их видел, — пользуясь длинной палкой, Марк выкатил из золы несколько картофелин, переложил их в железную миску, дуя на пальцы, передал Кей и Гаэс, потом пояснил, — Мы с Ником бывали около Памятных столбов, но давно, лет пять назад. Столбы поставлены в память о погибших городах мудрых. На них выбиты знаки, непонятные, на всех двадцати семи столбах разные. Значение знаков ни я, ни Ник разгадать не смогли. Вот, собственно, и все, что я могу рассказать.

— Двадцать семь столбов в честь двадцати семи погибших городов. Вот что я об этом знаю. Семь больших, главных городов, начиная с Хаспемила, и двадцать маленьких. — Медленно пояснил Тэн, — У каждого города был свой знак. Вот эти знаки и выбиты на столбах. Вход в туннель можно отыскать только с их помощью. Я и Гаэс знаем знаки семи главных городов. По легенде семь городов мудрых когда-то составляли Братство Ищущих. У них еще была своя нумерация, Хаспемил — номер один, и так далее. Вход в туннель находится около номера три, то есть у столба города Немсупи. Наверное, столбы для того и были поставлены, чтобы отметить место, где начинаются подземные галереи. В наше время никто уже не помнит ни названий древних городов, ни их знаков. А нас учил дед, еще когда мы были детьми.

— Ник очень желал бы разобраться в этих знаках, — произнес задумчиво Джейк, — как вернемся, ты, Тэн, расскажи ему обязательно.

— Жаль, что его нет с нами, — сказал Смаик.

— Он и не должен с нами быть, — возразил Марк, — Создатель определил его место. Он руководит обороной Лионаса и всех Северных земель. И он стоит в молитве за нас.

Сэм, сидящий чуть в стороне и выбирающий с помощью узкого, длинного кинжала горячую картофелину из общей кучи, вскинул на Марка темные, почти черные глаза, и пояснил:

— Вообще-то, отец до последнего надеялся, что он — один из избранных, пока вы не приехали из Такнааса, и Создатель не послал последнее Знание.

— Вы давайте, ешьте быстрее, а то мне еще посуду мыть, — Смаик повесил над огнем котелок с водой из ближайшего ручья для мытья мисок и кружек, — все равно послезавтра своими глазами увидим и столбы и знаки. Мэн, куда дел свою кружку? Если опять не помнишь, куда поставил, то чай с ладоней утром пить будешь…

Марк усмехнулся в ответ на ворчание Смаика, спокойно сказал:

— Двух часовых нам хватит, думаю.

— Зачем здесь часовые? — удивился Тэн. Он жевал орехи и запивал и чаем, — это

совершенно безопасные места, я знаю их с детства. Животных — и тех тут нет. Даже зайцы не прыгают.

— Ну, зайцев мы бы не остерегались, — ответил ему Самэйн, — а мирные времена твоего детства, Тэн, миновали. Война с баймами все изменила. Потому бдительность не помешает.

После ужина занялись последними приготовлениями к ночлегу. Братья Мэн и Мас принялись ставить палатку, предварительно расчистив землю от тонкого слоя снега. Несколько человек отправились осматривать окрестности — свет их факелов красноватыми, дрожащими бликами ложился на громадные, шершавые, словно чешуйчатые, стволы. Маленькая луна снова скрылась за облаками.

Кей, Гаэс и Сэм остались одни у костра. Кей не хотелось вставать, усталость сковывала все тело, а мигающие, оранжевые лепестки огня навевали дремоту.

Появившийся со стороны расседланных и стреноженных лошадей Марк опустился рядом с Кей на покрытые одеялом ветки, протянул ей горсть шоколадных конфет, мягко спросил:

— Все еще грустишь о Грэге?

Теплые нотки в его голосе тронули Кей, она сказа просто:

— Конечно.

— Но за него ты можешь быть спокойна. В Сосновом Приюте Грэг в безопасности, его любят, о нем заботятся. Да и ты, может, дней через десять вернешься, — Марк достал из кармана короткой куртки еще конфет и угостил Гаэс и Сэма.

— Ты уверен, что мы вернемся? — Кей осмелилась озвучить свой скрытый внутренний страх, который грыз ее еще в Лионасе.

— Я верю, что мы все вернемся, — Марк говорил уверенно, спокойно, словно он уже не раз отправлялся в земли, занятые баймами и знает, чего ожидать от таких путешествий, — отчаиваться и сомневаться нельзя, это тебе и Джейк скажет. Так что, не вешай нос, Кей.

Он смотрел на Кей, и оранжевыми искрами в его глазах отражались языки костра.

Гаэс неожиданно спросила:

— Что будет с Леонардо?

Марк некоторое время молчал, раскалывая в руках грецкие орехи, потом ответил:

— Поправится и уйдет к баймам, наверное. Но будет это не скоро — у него повреждено бедро.

— Не могу себе представить, что можно добровольно хотеть вернуться к баймам, — покачала головой Гаэс.

— Он, вроде бы и не хочет, но жизнь в Суэме его не устраивает, — заметила Кей.

— Но почему? — пшенично-русые брови Гаэс взметнулись вверх.

— Он май-нинос, — ответил Марк, — и он не искупленный. У него нет связи с Создателем. Потому он не свободен и не может жить праведно.

— Значит, надо его освободить, — не сдавалась Гаэс.

— Только если он сам этого захочет. Против воли освободить его никто не может.

Сэм подбросил еще веток в костер и сказал:

— Ну, может, он и захочет. Наверное, ему уже надоела жизнь с баймами. Пообщается с моим отцом и решит примириться с Создателем.