Когда тело говорит НЕТ. Цена скрытого стресса

Матэ Габор

Сразу можно заметить, что определение стрессора зависит от системы обработки информации, наделяющей его значимостью. Шок от землетрясения — прямая угроза для многих организмов, но не для бактерий. Потеря работы вызывает больший стресс у служащего с фиксированным окладом, чья семья живет от зарплаты до зарплаты, чем у топ-менеджера, получающего «золотое рукопожатие» [4] .

Не менее важны личность и психологическое состояние человека, на которого воздействует стрессор. Топ-менеджер, получающий финансовую подушку при расторжении с ним контракта, тоже может испытывать сильный стресс, если его самооценка и ощущение смысла жизни были всецело связаны с должностью в компании, в отличие от коллеги, который больше ценит семью, социальные интересы или духовное развитие. Первый воспримет потерю работы как серьезную угрозу, в то

время как второй может увидеть в этом новые возможности. Нет единой универсальной связи между стрессором и стрессовой реакцией. Каждое стрессовое событие исключительно и переживается в настоящем моменте, однако в нем также есть отголосок прошлого. Интенсивность переживания стресса и его долгосрочные последствия зависят от многих факторов, уникальных для каждого человека. Что является стрессом для каждого из нас — вопрос личных склонностей и, более того, личной истории.

4

«Золотое рукопожатие» (англ. golden handshake) — денежная компенсация, выплачиваемая топ-менеджеру, оставляющему свой пост не по собственной инициативе в интересах компании.

Селье обнаружил, что биологические механизмы стресса главным образом влияли на три типа тканей или органов в теле: в гормональной системе видимые изменения происходили в надпочечниках; в иммунной системе стресс влиял на селезенку, вилочковую железу и лимфатические узлы; в системе пищеварения воздействие испытывала оболочка кишечника. У крыс, перенесших стресс, при вскрытии были увеличены надпочечники, сморщены лимфатические узлы и изъязвлен кишечник.

Все эти изменения запускаются проводящими путями центральной нервной системы и гормонами. В теле присутствует множество гормонов — растворимых химических веществ, влияющих на функционирование органов, тканей и клеток. Химическое вещество, выделяемое в кровоток одним органом и влияющее на функционирование другого органа, называется эндокринным гормоном. При поступлении сигнала об угрозе гипоталамус в стволе мозга выделяет кортикотропин-рилизинг-гормон (КРГ), который поступает в находящийся рядом гипофиз — маленькую эндокринную железу, расположенную в костях у основания черепа. Стимулируемый КРГ гипофиз высвобождает адренокортикотропный гормон (АКТГ).

АКТГ, в свою очередь, попадает через кровь в надпочечники — маленькие органы, спрятанные в жировой ткани на верхней части почек. Здесь АКТГ стимулирует кору надпочечников — тонкую пленку ткани, которая сама функционирует как эндокринная железа. Под воздействием АКТГ эта железа начинает выделять гормоны кортикостероиды (corticoid, от «cortex — кора надпочечника»), главным из которых является кортизол. Кортизол тем или иным образом влияет практически на все ткани в теле — от мозга до иммунной системы, от костей до кишечника. Это важная часть бесконечно сложной системы физиологических «сдержек и противовесов», с помощью которой тело запускает ответ на угрозу. Непосредственные эффекты кортизола — это ослабление стрессовой реакции, снижение иммунной активности и удерживание ее в безопасных пределах.

Функциональное звено, образуемое гипоталамусом, гипофизом и надпочечниками, называется ГГН-осью. ГТН-ось — ядро стрессового механизма в теле. Она задействована во многих хронических заболеваниях, о которых мы поговорим в следующих главах. Поскольку гипоталамус поддерживает двустороннюю связь с мозговыми центрами, обрабатывающими эмоции, именно через ГГН-ось эмоции оказывают непосредственное влияние на иммунную систему и прочие органы.

Значит, триада Селье — увеличение надпочечников, сморщивание лимфоидной ткани и изъязвление кишечника — возникает вследствие стимулирующего влияния АКТГ на надпочечники, угнетающего влияния кортизола на иммунную систему и язвообразующего воздействия кортизола на кишечник. Многие люди, принимающие кортизол или родственные ему гормоны для лечения, скажем, астмы, колита, артрита или рака, имеют повышенный риск кишечного кровотечения, поэтому им могут назначить другие лекарства для защиты кишечной оболочки. Этот эффект кортизола также помогает объяснить, почему хронический стресс делает нас более уязвимыми к развитию язв кишечника. Кортизол также оказывает сильное влияние на истончение костной ткани. У людей в депрессии вырабатывается большое количество кортизола, вот почему у женщин в постменопаузе в состоянии стресса и депрессии с большей вероятностью развивается остеопороз и чаще случаются переломы бедра.

Это краткое описание стрессовой реакции заведомо неполное, поскольку стресс затрагивает практически все ткани

в теле. Как отмечает Селье, «общая схема стрессового ответа должна не только включать мозг и нервы, гипофиз, надпочечники, почки, кровеносные сосуды, соединительную ткань, щитовидную железу, печень и белые кровяные тельца, но также указывать на многочисленные взаимосвязи между ними»⁴. Стресс воздействует на многие клетки и ткани иммунной системы, которые по большей части были неизвестны в то время, когда Селье проводил свои передовые исследования. Также в мгновенный ответ по сигналу тревоги вовлечены сердце, легкие, скелетная мускулатура и центры эмоций в мозге.

Стрессовый ответ запускается в нас для сохранения внутренней стабильности. Его может запустить реакция на любую атаку — физическую, биологическую, химическую или психологическую — или на ощущение атаки или угрозы, осознанное или бессознательное. Суть угрозы — в дестабилизации телесного гомеостаза, относительного узкого диапазона физиологических условий, в котором организм может жить и функционировать. Чтобы способствовать борьбе или бегству, кровь должна отлить от внутренних органов к мускулам, а сердце должно качать ее быстрее. Мозг должен сосредоточиться на угрозе, забыв о голоде и сексуальном желании. Должны быть мобилизованы запасы энергии, накопленные в виде молекул сахара, и активированы иммунные клетки. Эти задачи выполняют адреналин, кортизол и другие гормоны стресса.

Все перечисленные функции должны оставаться в безопасных границах: избыток сахара в крови приведет к коме, гиперактивная иммунная система в скором времени станет вырабатывать токсичные вещества. Таким образом, стрессовый ответ можно понимать не только как реакцию организма на угрозу, но и как его попытку поддержать гомеостаз перед лицом угрозы. На конференции по стрессу в Национальных институтах здравоохранения (США) исследователи использовали концепцию стабильной внутренней среды организма, чтобы определить стресс «как состояние дисгармонии или гомеостаза под угрозой»⁵. Согласно такому определению, стрессор — «это угроза, реальная или кажущаяся, которая имеет тенденцию нарушать гомеостаз»⁶.

Что общего у всех стрессоров? В конечном счете, все они представляют собой отсутствие того, что организм считает необходимым для выживания — или угрозу это потерять. Угроза лишиться доступа к пище — это сильнейший стрессор, как и угроза лишиться любви. «Можно утверждать без тени сомнения, — пишет Селье, — что для человека наиболее важными стрессорами являются эмоциональные»⁷.

В научной литературе определяются три универсальных фактора стресса: неопределенность, недостаток информации и потеря контроля⁸. Все три присутствуют в жизни людей с хроническими заболеваниями. Многие могут пребывать в иллюзии, что у них все под контролем, и только впоследствии осознать, что их решениями и поведением многие и многие годы управляли неведомые им силы. Я обнаружил это и в своей жизни. Для некоторых людей лишь болезнь в конце концов разрушает иллюзию контроля.

Габриэле пятьдесят восемь, она активная участница местного общества пациентов со склеродермией. Ее от природы большие глаза кажутся еще больше из-за того, что кожа у нее на лице сильно натянута, ее улыбка — едва заметное движение губ над идеальными белыми зубами. Ее тонкие полупрозрачные пальцы светятся, словно восковые, — характерная черта больных склеродермией, — но на них также заметны признаки деформации из-за ревматоидного артрита. Несколько пальцев искривились и опухли в суставах. Склеродермию у Габриэлы диагностировали в 1985 году. Обычно начало болезни медленное и незаметное, но у нее первые симптомы возникли внезапно, как грипп, — возможно, потому что в ее случае склеродермия развилась на фоне генерализованного ревматоидного артрита. «Около года я была очень, очень больна», — вспоминает она.

«В первые пять-шесть месяцев я едва могла подняться с постели. Мне нужно было прилагать большие усилия, чтобы встать и что-то сделать, потому что болел каждый сустав. Противовоспалительное или „Тайленол-3“ помогали три-четыре недели, но потом переставали действовать, поэтому приходилось менять лекарство, пробовать что-то другое. Я не могла есть. За пять недель я потеряла четырнадцать килограммов. Я весила сорок один килограмм… В разных статьях я читала о том, что склеродермией болеют люди, которым важно все контролировать. Всю жизнь у меня была роль старшей, я решала все вопросы. И вдруг из-за болезни ты полностью лишаешься контроля».