Когда-то моя половинка...
Шрифт:
Она нечего не отвечает, и мы просто продолжаем идти, и только на крыльце школы она поворачивается ко мне.
– Я не верю тебе, - тихо говорит она, глядя мне прямо в глаза.
– Не веришь?
– Нет, - она поджимает губы, - я однажды видела в окно, как ты поднимаешь на руки свою маму с лавочки у подъезда. Ты любишь свою маму. Ты злишься, но любишь. И насчет Юры, знаешь…Я не вижу нечего плохого в его предложении, неужели ты действительно не хочешь помочь маме? Я не верю. Ты не такой.
Твою мать.
– Давай
– Давай, - легко соглашается она, - но только пока. Я все же хочу, чтобы ты меня воспринимал всерьез и делился всем.
– Я и так тебя воспринимаю серьезней некуда!
– Эй, голубки, вы идти на урок собираетесь? – с нами ровняется Костя и Женя, выдохнув, разворачивается и заходит в школу.
– Тяжелое утро? – улыбается Костя.
– Не то слово, - отзываюсь я, и мы следуем вслед за моей серьезной девушкой.
На литературе я неожиданно замечаю, что Белова как-то часто поворачивает голову в сторону моего соседа и тот ей улыбается.
– Это что за хрень? – спрашиваю я у него.
– Какая хрень?
– Ты лыбу тянешь рыжей?
– И че? – Костя слегка хмурится.
– Я рассказал Жене о споре – признаюсь я. Костя удивленно поднимает брови.
– И что она?
– Сказала, что мы поделим выигрыш пополам, - вспоминая это, я невольно улыбаюсь. Костя хмыкает. Кидает взгляд на мать, которая рассказывает об очередной жизни очередного писателя.
– Это круто, я почти тобой горжусь, - Костя театрально вытирает выдуманную слезу.
– Вот я и спрашиваю, что у тебя за мутки с Беловой?
– Никаких, но, - Костя хитро прищуривается, - ты видел ее грудь? Я до клуба не замечал. А потом пригляделся и это как-то цепляет…
– Костя! – раздраженно прикрикивает Галина Васильевна, и мы смолкаем на некоторое время.
– У меня серьезно с Кировой, - возобновляю я разговор, - и мне не хочется проблем. Белова ее подруга.
Костя кидает взгляд на Василису, затем выдыхает. Он понимает, о чем я его прошу.
– Нет проблем, - он пожимает плечами, - нет, так нет. Ты же знаешь, отношения не мой конек.
Я лишь хмыкаю в ответ. Я ведь тоже так думал до.
– Сегодня знакомство с родителями, а? – спрашивает Дружев. Мля, я вчера полночи не спал, я убеждал себя, что смогу посидеть хотя бы долбаный час за одним столом с ее папой. Я смогу, ради Жени. И он сможет. Но не было и минуты, чтоб думая об этом меня не бил озноб. Поэтому я нечего не отвечаю другу. Не замечаю, как рукой переламываю ручку, и паста мгновенно пачкает все вокруг. Чтоб тебя налево.
– Чувак! – Костя резко отстраняется от парты. Все поворачивают в мою сторону головой.
– Егор, иди, приведи себя в порядок, - проговаривает Галина Васильевна устало, - Костя возьми тряпку и вытри со стола…
Ровно в шесть я стою на площадке этажом ниже и не могу нажать на звонок. Я знаю
– Тебя никто не заставит жениться, - проговаривает она и смотрит на мой нелепый букет роз, - проходи.
Я делаю шаг и встречаю в коридоре ее родителей. Улыбка с лица ее мамы мгновенно гаснет, она бледнеет. И я понимаю, что она знает.
– Егор? – она растерянно смотрит на своего мужа. Владимир хмурит брови. Одна Женя, ничего не замечая, улыбается.
– Сюрприз, - проговариваю я.
– Боже, что вы застыли, как восковые статуи? – возмущается Женя, берет мои цветы и буквально всовывает их маме в руки, - вы кормить нас собираетесь?
– Ох, да, – выдыхает ее мама, - прекрасные цветы, спасибо. Пойдемте в кухню, а то все остынет…
– Нет, - говорит ее отец, я вижу, как вытягивается его лицо, - мы не будем ужинать, этот молодой человек не сядет с нами за один стол.
– Что? – изумляется Женя.
– Нет, - ее папа смотрит ей прямо в глаза, а я сдерживаю себя из последних сил, чтоб не кинутся на него. Только она рядом сдерживает мой порыв, - Женя, ты сейчас же должна попрощаться с парнем, и я запрещаю тебе с ним видеться.
– Что? Папа, что ты говоришь? Это же Егор…мам, что это? – она недоуменно смотрит на свою маму, но она отводит глаза, - папа…
– Женя, делай, как тебе говорят.
– Да что происходит?! Что с вами? Почему?
Я вижу слезы в ее глазах, и чувствую, как сжимается мое сердце. Я должен был предположить, что они не впустят меня. Но это просто не пришло в мою тупую голову. Женя смотрит на меня, затем снова на своих родителей.
– Да, - подаю я голос и смотрю прямо в карие глаза человека разрушавшего мою жизнь, - почему?
Я знаю, что он падет в глазах своей дочери, если признается в измене. Женя в нем души не чает и это будет больной удар в самое сердце. Он не скажет. Он трус.
– Вон из моего дома, - говорит он мне, я поворачиваюсь и смотрю на Женю, одинокая слезинка скатывается по ее щеке. Она с искренним недоумением смотрит на меня.
– Я люблю тебя, - говорю я, осторожно стираю пальцем мокрый след. Разворачиваюсь, выхожу из их квартиры. Припускаю по лестнице и бегу. Я бегу одну улицу, вторую, третью добегаю до своего зала. Проношусь мимо администратора. Вбегаю в зал, натыкаюсь на удивленные взгляды, но мне плевать. Скидываю куртку прямо на пол. Внутри все просто горит. Меня съедает ненависть, меня разъедает гнев. Я кидаюсь на грушу и начинаю ее колотить, словно помешанный, никто не решается ко мне подойти, и так для них лучше. Чувствую вибро в кармане, резко останавливаюсь. Перевожу дыхание. Достаю телефон.