Когда ты рядом
Шрифт:
— Белые розы, букет, — попросила Даша.
— Сколько тебе, девочка? — спросила румяная женщина, снимая теплые варежки.
— Хотя бы штук девять, — сказала Даша, протягивая деньги.
Та пересчитала деньги, сунула их в карман куртки и ответила:
— Хватает только на шесть штук.
— Мне надо девять. Я добавлю, — ответила Даша и достала свой кошелек.
Девушка возвращалась назад так быстро, как только могла. Она чувствовала слабость во всем теле, ноги подкашивались, колени дрожали, тошнота подступала к горлу. Она постояла, хватая ртом
Она со счастливым лицом вошла в палату и подала бабушке Марине букет белых роз, источающий тонкий аромат. Та хотела протянуть руки, но сил у нее уже не было, и только желтые, с распухшими суставами пальцы едва заметно дрогнули. Даша опустила букет бабушке Марине на грудь, взяла ее руку и положила поверх цветов. К палате начали подходить больные. Они ничего не говорили, просто стояли у открытой двери.
— Ваше желание, бабушка Марина, исполнилось, — сказала Даша, улыбнувшись.
— Последнее желание… — еле слышно прошептала старушка.
Ее пальцы шевельнулись, ощупывая нежные лепестки, на лице появилась блаженная улыбка.
— Даша, почитай… еще… стихи почитай.
Девушка заметила, как ослабел ее голос, и оглянулась на больных в дверях. Те смотрели на Дашу с надеждой в глазах. И она не смогла отказаться.
Чистый, лучистый На землю лег Первый осенний снег… Ну почему так ты далек, Милый мой человек?
Все, замерев, слушали ее голос, ласкающий слух подобно тихой музыке.
Мне бы из снега снежки лепить, Мне бы тебя Без оглядки любить, Счастливый твой слушать смех, Пить с твоих губ снег… Мне бы дров принести, Огонь развести, Картошку испечь в золе, И чтоб ночь была, И метель мела По нашей с тобой земле.
Голос Даши набирал силу, наполнялся вдохновением, растекался нежностью. Она взглянула на бабушку Марину и увидела, как по ее лицу словно тень проползла и оно стало покорным и спокойным. Даша сделала небольшую паузу и дочитала стихотворение Вероники Тушновой до конца:
Денек да денек, да еще денек, Человечий недолог век… Чистый, лучистый На землю лег Первый осенний снег.Кто-то из больных тихо всхлипнул, а бабушка Маша сказала:
— Вот и исполнили ее последнее желание…
Она перекрестилась, а Даша, проглотив комок в горле, подошла к бабушке Марине, лежавшей со счастливой улыбкой на лице, и закрыла ей глаза.
Глава 34
Даша получила очередное сообщение от Сергея и, усевшись удобнее на диване, прочла: «Не знаю, что бы я делал без тебя, Даша, этими длинными зимними ночами. Они похожи на море зимой, когда вокруг стоит кромешная тьма, вокруг — ни души, ты стоишь один на берегу, а внизу, в темноте, под жуткий унылый аккомпанемент ветра бушуют черные волны».
Дарья:
Сергей: «А где ты бывала?»
Дарья: «Почти нигде».
Сергей: «Не может быть!»
Дарья: «Оказывается, может».
Сергей: «У вас в селе есть речка?»
Дарья: «Небольшая, но красивая. Она теряется среди камышей и верб, прячась от людских глаз, словно стеснительная девушка».
Сергей: «Только познакомившись с тобой, я стал замечать мелочи, на которые раньше не обращал внимания. Наверное, ты всегда приносишь радость тем, кто рядом с тобой».
Дарья: «Не мне об этом судить».
Сергей: «Я не утомляю тебя разговорами о Виталине?»
Дарья: «Что ты! Настоящая любовь приходит не ко всем и часто обходит стороной именно мужчин. Но тебя она не забыла, и испытать это чувство — уже счастье».
Сергей: «Ты думаешь, Алексей тебя разлюбил? Навсегда?»
Даша задумалась. До сих пор ей удавалось уходить от разговора о своей болезни. Она считала, что Сергею незачем знать о ней. Если бы она могла рассказать всю правду о причине расставания с женихом, Сергей бы ее понял, но Даша твердо решила, что никогда не напишет невидимому другу о своей болезни, чтобы не вызывать чувство жалости. Подумав, она написала:
«Любовь, если она была, просто так не проходит. Если Алексей мне не позвонил ни разу за многие месяцы, значит, не любил раньше. Давай поговорим о чем-нибудь другом».
Сергей: «Как ты думаешь, почему Виталина не уходит?»
Дарья: «Думаю, ты что-то не сделал, не выполнил ее желание».
Сергей: «Может быть, ты права. Мы собирались с ней взять девочку из детдома».
Дарья: «Только собирались или уже видели ее?»
Сергей: «Я видел ее один раз. Ей десять лет, зовут Аленка. Потом мне все некогда было из-за работы, и Виталина несколько раз ездила к ней сама».
Дарья: «Почему вы не забрали Аленку?»
Сергей: «Вита погибла, и я больше не поехал в детдом».
Дарья: «Почему?»
Сергей: «Честно сказать, тогда я еще не был готов к такому ответственному шагу. А после смерти Виталины забыл обо всем на свете. Через некоторое время я начал думать о девочке. К сожалению, я не знал, о чем говорила с ней Виталина, обещала забрать ее к нам или нет. Поэтому я решил не травмировать Аленку и больше там не появляться».
Дарья: «А если Виталина не может успокоиться из-за Аленки? Если она хочет, чтобы ты поехал в детдом, и это не дает ей покоя?»
Сергей: «Возможно. Но что я могу дать этому ребенку? Надежду? На что? Конечно, можно взять девочку и привезти домой. А дальше что? Ей нужна ласка, забота, внимание и хорошее воспитание. Кто этим будет заниматься? Не оставлю же я девочку дома одну, без матери, без любви? Это же не шкаф, который купил, привез в дом, поставил — и ему хорошо, и мне удобно».
Дарья: «Ты прав. Если уж брать на себя ответственность за детскую жизнь, то надо взвесить все «за» и «против», чтобы ребенок не почувствовал себя брошенным во второй раз».