Когда ты рядом
Шрифт:
Сергей: «Мне жаль Аленку и ее обманутые надежды. Но в данной ситуации я думаю, что так будет лучше».
Дарья: «А как твое здоровье?»
Сергей: «Врачи говорят, что надо пройти хороший курс лечения. Я и сам чувствую, что переутомился. Теперь, когда в моей жизни появилась ты, Даша, мне захотелось жить».
Дарья: «Пойдешь на стационарное лечение?»
Сергей: «Хочу взять отпуск и уехать на лечение в Германию».
Дарья: «Надолго?»
Сергей: «Месяц лечения плюс месяц отдыха за границей. Хочу побывать в Италии не по работе, а просто отдохнуть. Потом поеду в Рим, посмотрю Колизей…»
Дарья: «Наша переписка
Сергей: «Всего на два месяца. Я уже несколько дней хочу набраться смелости и попросить тебя прислать свою фотографию».
Дарья: «А какой ты меня представляешь?»
Сергей: «Очень разной».
Дарья: «Придется прислать, чтобы ты не терялся в догадках. Пусть это будет моим подарком тебе к 23 февраля».
Сергей: «Спасибо. А что тебе подарить на 8 Марта?»
Дарья: «Тоже фотографию».
Сергей: «Договорились. Могу я хотя бы узнать, в каком городе ты живешь?»
Дарья: «Рано еще. Приедешь через два месяца — узнаешь, если не забудешь меня».
Сергей: «Не забуду».
Дарья: «Обещаешь?»
Сергей: «Слово мужчины, которого ты подняла на ноги».
Девушка подумала, что однажды она уже слышала мужское «Обещаю».
Даша перебрала свои снимки и подумала, что после той роковой автокатастрофы еще ни разу не фотографировалась. Она выбрала фотографию, которую сделала за день до того, как поехала с Алексеем к его родителям. Тогда Светка почти силой заставила ее сходить в фотоателье. «Ты должна запечатлеть все вехи своей биографии», — распорядилась она. Даша подумала, что подруга права, и предложила Лешке вместе сходить к фотографу. Он отказался, заявив, что это все женская сентиментальность и на их веку этих фоток будет целая куча, тем более что он к свадьбе собирался купить фотокамеру. А Даша запечатлела эту «веху». На фотографии она счастливо улыбалась, глаза горели веселыми искорками, на щеках были заметны маленькие симпатичные ямочки, которые сейчас на исхудалом лице куда-то исчезли.
Когда она получила фотографию Сергея, ей сразу же показалось, что она где-то видела этого человека. Несколько дней подряд она вечерами рассматривала его темную бородку, греческий нос, высокие виски, темно-русые волосы и внимательные, умные глаза, перебирая в памяти знакомые лица. Решив, что, возможно, они встречались в клинике, Даша перестала ворошить прошлое. Воспоминания приносили больше душевных страданий, чем радости.
Глава 35
В подземном переходе, как всегда, стояли продавцы цветов. Перед ними на раскладных деревянных столиках и просто на бетонном полу в ведрах красовались нежные орхидеи, белоснежные каллы, всевозможных оттенков гвоздики и, конечно же, розы.
— Покупаем цветочки недорого… — привычным, заученным тоном нараспев предлагали свой товар съежившиеся от холода продавцы.
Даша прошла вдоль всего ряда, осматривая разнообразие цветов.
— Возьмите гвоздички, совсем недорого, почти даром отдам, — протянула ей несколько гвоздик одна из женщин.
Даша посмотрела на них и заметила, что цветы были далеко не первой свежести, кончики их лепестков слегка привяли и уже начали желтеть.
— Почти даром? — переспросила Даша.
— Пропадут ведь, — ответила женщина. — А вы поставите их в водичку, стебельки ножничками надрежете, добавите чуть-чуть сахарка, и будут они вас радовать еще несколько дней.
— А вы
— Вообще бесплатно? — Женщина округлила от удивления глаза и уставилась на Дашу. Такого она еще не слышала!
— Совсем даром, — уточнила Даша и, не дав опешившей от такой наглости торговке опомниться, продолжила: — Я медсестра, работаю в хосписе. Знаете, что это за больница?
Даша намеренно говорила громко, чтобы ее услышали все.
— Там, где больные проказой? — неуверенно спросила соседка женщины с гвоздиками.
— Нет, — ответила Даша. — Это отделение, где лежат тяжелобольные пациенты. Хоспис — их последний дом. Из него один путь — в вечность. Туда, куда мы все придем рано или поздно.
— Господи! — перекрестилась какая-то женщина. — Какой ужас!
— Люди попадают в наше отделение, когда врачи уже ничем не могут им помочь. Там они заканчивают свое последнее лечение… и жизнь. К чему я веду? А вот к чему. У вас остаются цветы со сломанными стебельками, примятые, подсохшие. Вы выбрасываете их в урны или оставляете прямо здесь, под ногами, и прохожие топчутся по ним. А ведь сломанный стебелек можно укоротить и поставить цветок в стакан с водой у постели больного. Возможно, последним, что будет видеть умирающий человек, окажется именно ваш цветок, который вы все равно выбросите. Поэтому я и обращаюсь к вам с просьбой. — Даша вдруг заметила, что голос ее звучит громко и уверенно, что она не краснеет и глупо не моргает, и продолжила: — Оставляйте эти цветы, не выбрасывайте. Я буду приходить в назначенное время, забирать их, приводить в порядок и разносить по палатам.
Женщина протянула Даше гвоздики:
— Пусть Господь поможет им в последнюю минуту!
— Спасибо вам за великодушие, — ответила Даша и приняла букет.
— Возьми и у меня, дочка, — сказала соседка женщины, отбирая розы из ведра.
— И у меня.
— И я дам немножко.
— У меня есть орхидеи.
Люди предлагали и предлагали, и вскоре Даша уже стояла с охапкой цветов в руках. Ей помогли завернуть их в бумагу, пряча от мороза, и договорились, что Даше лучше приходить сюда в понедельник утром.
— Если не распродадимся за выходные, — объяснили продавцы, — то по понедельникам их остается много.
Она поблагодарила и помчалась в отделение.
В кабинете Маргариты Ильиничны Даша, сияя от счастья, выложила цветы на стол. Они вместе рассортировали их, обрезали сломанные и подсохшие стебельки и листья.
— Получилось очень даже неплохо! — радовалась Даша.
— Теперь надо распределить их по палатам, — сказала Маргарита Ильинична. — Чтобы всем хватило.
— В мужские отложим гвоздики, а все остальное — женщинам.
Они долго делили цветы на маленькие букетики. Тем, кто моложе, оставляли цветы нежных оттенков. Иногда попадались даже нераскрывшиеся бутоны, кокетливо тянувшиеся вверх. Женщинам и старушкам достались розы красного и розового цвета. Пересчитав еще раз букетики, разложенные по всему кабинету, Маргарита Ильинична достала поднос, и они сложили на него цветы.
— Неси, — улыбнулась, подбадривая Дашу, заведующая отделением. — Сегодня у наших будет праздник.
Маргарита Ильинична редко говорила «пациенты» или «больные». Чаще всего она употребляла слова «наши» и «мои», вкладывая в них нежность, заботу и часть своей души. Так обычно говорят в семьях: «наши мужики» и «мои девочки».