Когда ты станешь моей. Книга 1
Шрифт:
Глава 5
– Мы не встречались, – шепчу, сглатывая вставший в горле ком.
Сказать, что я в шоке, это не сказать ничего. У Доронина там совсем крыша поехала? Что за наглость? Он меня лапает и даже ни капли не смущается, что мы здесь не одни.
– Знаю, – с ухмылкой, – и именно поэтому ты мне ничего не сказала про Яковлева?
– Не трогай меня! – дергаюсь, отлепляя его лапу от своей груди, и слегка подаюсь вперед.
Анфиска резко поворачивается в нашу сторону, Саша
Первое, что я делаю, это забегаю в дом, прячась на кухне. Меня все еще колотит от произошедшего. Сердце готово вырваться из груди, сажусь на табурет, пытаясь успокоиться. Я до сих пор чувствую его прикосновения, касаюсь своего живота, втягивая его в себя. Да, именно здесь и ниже, веду ладонь к пуговицам на джинсах, а после резко кладу на грудь. Раздосадованно отнимаю руку, тру щеки, которые горят. Хочется пить, а лучше вернуться домой. Стоит об этом подумать, как резко включается свет, режа глаза, прищуриваюсь, видя перед собой Борю.
Он стоит в дверном проеме кухни и быстро делает шаг в мою сторону. Поднимаюсь.
– Ты чего? – кладет ладони на плечи, слегка сжимая.
– Все нормально.
– Тебе здесь не нравится?
– Все нормально, – ежусь, – я сейчас приду.
– Это из-за Сани? Не переживай так, вы же не встречались, мы с ним поговорили, он все понимает, – подбадривающе продолжает Борька. – Поможешь овощи порезать, а то Анфиска там уже в кондиции?
– Хорошо, – целую его в щеку, прежде чем он выходит, – …все понимает, – шепчу себе под нос.
Мне было необходимо собраться, взять себя в руки. То, что Доронин говорил в машине, поддавалось объяснениям, в его словах, как ни странно, была логика. Мы очень близко и долго общались, он привык быть, скажем так, главным парнем в моей жизни, а теперь все изменилось, вот он и бесится. Но это временно, сейчас они с Лукьяном пойдут в разгул, и все вновь встанет на свои места. А его приставания логично списываются на то, что он только вернулся домой.
Хотя, кажется, я и сама не верю в то, в чем так старательно себя убеждаю.
Переборов эмоции, выхожу во двор и быстрым шагом направляюсь в беседку. На улице уже моросит дождь, и то, что беседочка закрытого типа, меня радует. Парни уже разожгли мангал, а Боря вкручивал лампочку. Когда помещение озарилось светом, он помахал мне рукой, растягивая губы в улыбке.
Я же подошла к столу, беря в руки нож и огурец. Разрезая овощ на части, непроизвольно посматривала на широкую Сашкину спину. Он перегораживал собой обзор всего, что творилось у мангала. Анфиска, сидящая в кресле с бутылкой в обнимку, икнула и, встав на свои каблуки, потопала к Доронину. Ее ручки обвили его шею, пальчики пробежали по плечам, она что-то шепнула, томно рассмеялась, и он нагло устроил свою ладонь на ее заднице.
Не знаю, почему и зачем, но я раздраженно откинула нарезанные дольки огурца в тарелку и резко отвернулась, полоснув острым лезвием
Подняла голову, понимая, что Саша смотрит именно на меня. Он играет желваками, не замечая висящей на себе Анфиски, которая что-то ему рассказывает, то и дело оголяя свои ноги еще больше. Убираю пальцы от своих губ и, затаив дыхание, смотрю в его глаза, они глубокие, исторгающие холод вперемешку с каким-то понятным лишь мне беспокойством. Завожу руки за спину, опуская взгляд, ясно понимая, что он все еще смотрит.
Капли больше не ударяют о металлическую крышу, оглушая всех своим звуком, а это значит, что дождь закончился.
– Больно? – Борька подошел со спины, вынуждая меня вздрогнуть от неожиданности.
Я отрицательно мотнула головой, стараясь не смотреть на Сашу, пока Борис обнял мою талию, аккуратно поднося пораненный палец к своим губам. Подув на ранку, он прижался щекой к моему виску, целуя.
– Сань, давай пройдемся?
Это предложение прозвучало из Анфискиных уст – громко и четко. Она уже потянула Доронина за руку, но его окликнул Лукьянов.
Маратик открывал ворота, впуская во двор еще одну машину, из которой вышли два парня и три девчонки. Боря засуетился, быстрее подаваясь туда. Они долго переговаривались с Маратиком на повышенных тонах, но как итог распили примирительную бутылку портвейна. И где только взяли? Водка же была.
Пока все наслаждались вечером, разливали по стопкам алкоголь, чокались, говорили тосты, Анфиска успела переругаться с одной из пришедших мадам, закатить истерику и перевернуть кресло вверх ногами в порыве злости. С каждой минутой Боря становился все пьянее, впрочем, как и все вокруг.
Доронин улыбался и делал вид, что вообще меня не замечает, как и то, что пьет. Я своими глазами видела пару-тройку раз, когда он выплескивал водку, при этом подбадривающе вливая ее в Яковлева. Его улыбки Боре были лживыми, и мне это не нравилось. Я прекрасно понимала, что он его спаивает, только вот зачем? Поговорить? Мы могли сделать это и без подобных мер. Показать мне, какой Боря плохой? Вряд ли сегодняшний вечер показатель!
Мы в сотый раз посмотрели друг на друга, когда Доронинская рука заползла под топик девчонки, приехавшей сюда после нас. Саша усмехнулся, и я демонстративно отвернулась.
– П*здец, – Анфиска хлопнулась рядом, залпом выпивая стопку водки, – ты видишь, что происходит? Кто вообще додумался сюда этих баб притащить? Чертов Маратик. Доронин совсем на меня не смотрит, – причитала, нервно счищая с ногтей ярко-красный лак.
– Может, домой?
– Какой домой? Ты обалдела? Он тогда точно кого-нибудь из них поимеет. Сидим здесь. Блин, Борька уже носом клюет, – стрельнула в Яковлева глазками.
– Вижу, – вздыхаю, стягивая полы куртки крепче.
– Не вешай нос, подруга, – сочувственно кладет руку на мое плечо, – прости, но я побегу, а то Сашка сейчас к этой шлюшке в трусы залезет.