Когда ты станешь моей. Книга 1
Шрифт:
Я верила и верю в нашу дружбу, как во что-то священное, настоящее, когда у тебя есть человек, с которым ты можешь быть собой. Анфи вечно меня к нему ревновала и устраивала скандалы, я же, в свою очередь, ограждала ее от него, чтобы после она не лила в подушку слезы. Доронин не был милым и прилежным парнем, он был бабником, а Анфиска этого не понимала, твердя мне, что с ней он остепенится, ведь она та самая. Наивная.
Смотря на нее сегодня, я поняла, что ничего не изменилось, судя по Анфисиной реакции, она вновь будет липнуть к Сашке, а тот, в свою очередь,
Наверное, и дружбы нашей уже не будет, будет мое ему вранье, Боря, учеба, домашние хлопоты, взрослая жизнь… никто уже не будет дуть на разбитые коленки и рассматривать звезды в ночном небе.
Тряхнув головой и сведя брови в недовольстве, я яро ощутила этот прилив злости и отчаяния. Словно теперь, когда он вернулся, детство ускользнуло от меня навсегда.
Интересно, он сильно изменился?
В прихожей послышался шорох, и я напряглась.
– Это мы, – грубоватый женский голос стал ближе.
– Леночка!
Бабушка ринулась туда, а я раздраженно откинула ложку в раковину. Не хотела же так реагировать и бабушке обещала, но совершенно ничего не могла с собой поделать. Злость и желчь сжирали изнутри. Эта женщина в нашем доме – предательство чистой воды. Мы предали маму, все вместе ее предали. Прошло же только два года. Неужели отец все забыл? Неужели не любил ее? Эти токсичные мысли не давали покоя и постоянно брали верх.
Я вышла следом за бабушкой. Отец с этой женщиной как раз разулись. Он обнял бабулю, широко улыбнулся мне, протягивая какой-то пакет. Мы посмотрели друг другу в глаза, не посмев притронуться даже на секунду. Я переступила с ноги на ногу, поджимая губы и смотря в пол.
– Марина, здравствуй, – Лена протянула ко мне свои тонкие руки, а мне захотелось отпрыгнуть в сторону.
– Здравствуйте, – натянуто улыбаюсь, чтобы не расстраивать бабулю.
– Ребята, молодцы, что прилетели раньше. Проходите на кухню, – засуетилась бабушка, – Мариша, накрывай на стол, чай пить будем.
Я шмыгнула в кухню, ставя чайник.
– Ой, милая, – наигранно сладкий голосок за спиной, – я тебе платье купила.
Скептически улыбаюсь, стараясь не закатить глаза.
– Спасибо, – киваю, принимая из ее рук коробку.
– Примерь.
– Я потом.
– Марин, – папа выразительно смотрит мне в глаза, не повышая голоса. Но я знаю, он зол. – Лена хотела тебя порадовать…
– Ладно, – получается слегка резковато.
Забираю эту коробку и, закрывшись в комнате, кидаю это недоразумение на софу, снимая с себя одежду.
– Вот так сегодня и пойду, – смотрю на свое отражение в зеркале, напялив платье.
Картинка не для слабонервных. Вытягиваю руку, подмечая, насколько мне велик рукав, защипываю пальцами излишки материала на талии, подтянув подол вверх, чтобы слегка открыть голени. А этот грязно-синий цвет? Он же мне вообще не идет. Проще было бы просто надеть на меня мешок, прорезав в нем дыры. Она явно постебалась.
Переборов гнев, выползаю на кухню, смахивая на чучело. Прокручиваюсь вокруг своей оси, с усмешкой смотря на отца.
– Просто невероятное
Отец раздраженно машет рукой, чтобы я кончала придуриваться.
Елена недовольно фыркнула, про себя, конечно, и почти убила меня своим гневным взглядом. Отцу же мило улыбнулась, быстро спохватившись раскладывать привезенный торт по тарелкам. Нет уж, сидеть с ней за одним столом я не стану. Круто разворачиваюсь и выхожу в прихожую со словами:
– Я поем у Анфиски.
Боре позвоню уже от Мартыновой. Переодеваюсь и, кинув Ленкино платье в пакет, чтобы показать Анфиске масштаб трагедии, вылетаю из подъезда, застывая как вкопанная.
– Саша? – убираю волосы за уши.
Глава 2
Дембель как-то неожиданно стукнул обухом по голове, я его ждал, а теперь не верил, что все кончено. Когда дни кажутся затянутыми и бесконечными, сложно осознать, что соленый ветер свободы уже дует тебе в лицо.
Городской вокзал не вызвал каких-то особых чувств, но дышалось легче. Мышцы расслабились, захотелось вдохнуть полной грудью. Серость и мрачность небольшого провинциального города больше не отталкивала, все казалось живым и правильным.
Перекинув рюкзак через плечо, прикурил сигарету, которую мы с Малышевым завернули еще в поезде, и двинулся к автобусной остановке, лишь боковым зрением замечая какую-то непонятную возню за углом.
Пара пацанов в спортивках без зазрения совести били мальчишку. С расстояния невозможно понять, сколько ему, но он явно уступал им в физическом развитии. Можно было пройти мимо, не обращать внимания, а можно…
Шаг по направлению драки, и вот нож уже выбит из руки того, кто с ехидной усмешкой двинулся в мою сторону, с садистским желанием вспороть горло. Небольшая потасовка, напоминающая детский утренник. За два года я неплохо натаскался в рукопашке, поэтому вколотить в землю пару идиотов не составило труда, главное, чтобы из-за угла в самый неподходящий момент не вышел третий.
Отряхнув ладони, протягиваю руку этому бедолаге, забившемуся в угол.
– Спасибо.
Парниша стирает рукавом кровь с лица, которая вмиг выступает вновь, в момент, когда я замечаю свой некогда голубой берет, он медленно становится коричневого оттенка, утопая в луже у самых ног. Касаюсь голой головы, стискивая зубы. Это злит, но не настолько, чтобы психануть.
– Козлы, – вытаскиваю его из воды, тряхнув в воздухе. – Не за что, – взгляд на мальчишку, усмешка и вновь подожженная сигарета. – Чего хотели?
– Не знаю, – отряхивает джинсы, – Влад, – протягивает руку.
– Саня, – зажимаю сигарету в зубах, отвечая на рукопожатие.
– Чего здесь забыл?
Шмотки у него явно из загранки, поэтому вопрос, как он тут оказался, очень и очень актуален.
– Гулял.
Я не успеваю что-то сказать и вообще подумать, прежде чем за спиной проносится черная тачка, она тормозит с мерзким скрипом, и бугай, вывалившийся оттуда, бежит в нашем направлении.