Когда вмешалась жизнь

Энн Джуэл Э.

Лава гнева разлилась по коже Паркер, окрасив ее щеки румянцем.

— Я поступила так из-за ее глупого тоста на репетиции ужина!

— Тост был милым.

— Гребаный ад, мама!

— Паркер. — Она поцокала языком, неодобрительно покачав головой. — Ты слишком воспитанная для таких выражений.

Годы сдерживаемого гнева вырвались наружу. Паркер провела рукой по волосам и заправила их за уши, проворчав:

— Позволь, освежить тебе память. Звучало это примерно так: «Я хотела бы поблагодарить Паркер за то, что она не обращала внимания на любовь, расцветающую

между мной и Калебом, а затем великодушно отошла в сторону, чтобы мы могли быть вместе». Это не милый тост, а словесная пощечина, вызвавшая ужасную неловкость и унижение.

Джейни подошла к Паркер и коснулась ладонью ее щеки.

— Пайпер звонила мне вчера. В следующем месяце они с Калебом возвращаются домой. — Ее губы растянулись в сочувственной улыбке. — Твоя сестра беременна.

Пусть дадут имя своему ребенку «Галлибл» (прим.: Gullible в пер. с англ. — наивная, легковерная) или «Обливиес» (прим.: Oblivious в пер. с англ. — рассеянная, не обращающая внимание) и скажут, что назвали его в честь Паркер.

— Хорошо, что я переезжаю, чтобы они могли навещать вас с папой, не пересекаясь со мной.

Оставаться решительно уверенной после такого заявления заслуживало награды, учитывая, что она переезжала через дорогу, в старый фермерский дом ее бабушки и дедушки. Впечатляющая демонстрация независимости для человека за двадцать с высшим образованием. Если бы Пайпер и Калеб назвали своего ребенка в ее честь, то однозначно именем «Жалкая Неудачница».

— Поедешь со мной или дойдешь пешком? — спросил ее отец. — Я заранее отвез Old Blue в гараж. Скоро тебе понадобится устройство для открывания гаражных ворот. К зиме уж точно.

Паркер повернулась и сквозь хмурое упрямство на лице выдавила полуулыбку.

— Поеду с тобой. Так мы придадим этому событию более официальный вид. Что касается устройства открывания гаражных ворот, то оно не в приоритете. Я прекрасно могу открывать и закрывать ворота вручную.

— Я буду скучать по тебе, милая.

Барт Круз закатил глаза на слова жены.

— Боже, женщина! Она будет жить через дорогу. В ста ярдах.

Еще одно подтверждение статуса неудачницы.

— Открой окна. Дом покрашен недавно, и хотя основа не содержала ЛОС, в колерах они были. И не забудь проверить батарейки в дымовой сигнализации (прим.: Летучие органические соединения (ЛОС) — это химические соединения на основе углерода, присутствующие в большинстве красок).

— Да, мам. — Она показала ей большой палец вверх и последовала за отцом к двери.

— И в детекторе угарного газа тоже! Боюсь, ты забудешь об этом, когда зимой включишь печь!

Смешок Барта потонул в хрусте гравия подъездной дорожки под его ботинками.

— Видишь, с чем я имел дело последние тридцать пять лет?

Паркер прищурилась от облака пыли, поднявшегося в воздух от внезапного порыва ветра, когда она залезала в грузовик.

— Просто большую часть своей любви она выражает в форме беспокойства. Это все равно любовь. — Она захлопнула дверцу.

Отец что-то пробурчал, что не носило оттенка нежности.

*

Пусть новообретенная независимость Паркер

и происходила в сотне ярдов от дома ее родителей, разделенного противоположно расположенными гравийными дорожками и двухполосной проселочной дорогой, все же это квалифицировалось как свобода.

Другой дом.

Другая судьба.

Новое начало.

Большую часть весны Паркер с отцом приводили внутренности старого двухэтажного фермерского дома в порядок. Отремонтировали полы из темного дерева, покрасили шкафы в белый цвет и заменили ламинированные столешницы на кухне и в двух ванных комнатах на гранитные. Почти каждую стену Паркер покрыла синим оттенком, чтобы передать им свою индивидуальность. Возможно, в воздухе еще витало немного летучих органических соединений, но Паркер предпочитала запах новой краски прежней затхлости, пропитавшей каждую поверхность.

Паркер потратила на ремонт последние десять центов, которые накопила со времен учебы в университете. Коммунальные услуги станут проблемой, пока она не найдет работу. Термостат стоял на восьмидесяти двух, а зимой она будет уменьшать его до шестидесяти пяти. Но она не была бездомной и не жила с родителями; и это все, что имело значение.

Пока Паркер готовила первый официальный ужин в своем доме, во входную дверь постучали. Со стопроцентной уверенностью она знала, что у порога стоит Джейни Круз, женщина-беспокойство.

Дорогой мамочке не удалось держаться в стороне более трех часов. Никаких вечеринок или оргий в ближайшем будущем Паркер не светило, но она хотела, чтобы ее варианты оставались открытыми, а родители не приходили к ней по своему желанию.

Она выключила газовую горелку и сняла со сковороды сэндвич с жареным сыром.

— Горячо! Ай!

Сэндвич приземлился на тарелку, что было полнейшей удачей. Посасывая обожженные пальцы, Паркер медленно приблизилась к двери, едва сдерживая смех.

— Да. Да! ДА! О, дай его мне! Сильнее! Быстрее! О… боже… поработай языком! — Паркер стонала и кричала, а затем прикрыла рот, чтобы заглушить смех. Сатана знал ее по имени, в этом она была уверена.

Нужно установить камеру над входной дверью, чтобы видеть лицо мамы. Этот пункт стоял перед устройством открывания гаражных ворот в списке вещей, которые требуется успеть сделать. За несколько секунд она скинула шорты и майку, оставшись только в нижнем белье. Дрянной поступок, но Паркер любила хорошие шутки. Она открыла дверь, избавляя Джейни от надвигающегося сердечного приступа или инсульта.

— Извини, ты застала меня посреди… вот, дерьмо! — Паркер прыгнула за дверь, когда старые деревянные ступеньки заскрипели под спускающимся по ним мужчиной, и он оглянулся на нее.

— Вы не моя мама. — Она поежилась от вырвавшихся слов, выглядывая из-за двери.

Он сжал губы и согласно промычал.

— Полагаю, вы должны испытывать облегчение, что я не ваша мама.

Она поморщилась от выступившей на коже испарины смущения.

— К сожалению, нет.

— Мой… гм… — он поправил красную кепку «Кабс», на краткий миг показывая спутанную темную шевелюру, а затем опустил козырек ниже на глаза. У него было красивое лицо и высокое, стройное тело, которое идеально облегали темные джинсы и серая футболка.