Когда время становится круглым
Шрифт:
Спецназ обернулся к Матери.
– Ты его видела. Мать, опасность грозит и твоим детям.
– Мои дети - не только мои дети.
– Я не об этом. Где ты его видела?
Собаки окружают Мать. Все, за исключением прилёгшего на травку Фашиста, а также Предателя, который, стараясь остаться незамеченным, пятится к ближайшим кустам.
– Если туда ломанёмся, такой-то толпой, то всех детёнышей перебудим. Они же рядом, за речкой.
Лежебока подняла взгляд на солнце.
– Тихий час? Кхе! Кхе!
– Показывай!
– решительно произнёс Спецназ.
– Да-да!
– подступила к Матери Сплетница.
– А вы возьмёте да и разлаетесь ни с того ни с сего. Собаки и есть собаки, да ещё без роду без племени, не благородные.
Фашист, уловивший нотки превосходства в голосе Матери, вскинул голову и приподнялся.
– Ах-ах, не благородные! Да мы и есть элита. Мы выживаем там, где всё живое вымирает. Если не считать крыс.
– При взрыве и крысы погибнут, - поспешил заявить Спецназ.
Сплетница покачала головой.
– Насчёт крыс сомневаюсь.
– Крысы не погибнут, - возразила Обжора.
– После взрыва они откормятся и станут таксами. Но без родословных и прочих ксив.
– А станут таксами, то и помрут, - оживился Фашист.
– Таксы - вырожденцы, которые без прививок, уколов, капельниц и прочих систем...
Не закончив, Фашист вскочил, подбежал к пню и присел, готовясь запрыгнуть на него. Однако оказавшийся поблизости Спецназ грубо оттолкнул его от трибуны и угрожающе клацнул зубами.
– Хватит, слышали! Кстати, где Предатель?
Спецназ принялся оглядываться по сторонам.
– Он всегда делает одно и то же. Он предаёт, - с мстительной усмешкой ответил Фашист.
Сплетница радостно подпрыгнула.
– Он же ушёл! Я знала, я видела!
– Что ж молчала-то?
– рыкнул Спецназ.
– Любая новость должна быть ко времени. И я вижу, что именно сейчас эта новость особенно востребована. Мой нюх...
– Идиотка!
– перебил Спецназ.
– В твоей голове не извилины, а кудряшки!
Лежебока, лениво потягиваясь, объявила:
– Если сейчас побежите искать Предателя и террориста, то я, пожалуй, прилягу. Хотя и голодная.
– Сограждане, - с пафосом проговорил Спецназ, - мы должны объединиться в борьбе за выживание!
– А если просто хочется кушать и объедаться? Если хочется всего лишь быть сытым и счастливым?
– поспешила возразить Обжора.
Спецназ раздражён.
– Вы способны лишь визгливой стаей на проезжающие автомобили бросаться!
– Твои предложения, специалист?
– проговорил Фашист, бросив насмешливый взгляд на Спецназа.
– Предложения?
– вскинул голову Спецназ.
Он, кажется, готов изложить свои предложения максимально внятно и в общедоступной форме, но кому это интересно? Вот и Фашист, задавший вопрос
Спецназ подступает к Матери.
– Мать, где ты видела Таракана?
– Дети спят. Я же сказала. А это мимо надо. Не орать-то ведь никто не может.
– Да отоспятся они ещё!
– нетерпеливо переступая с ноги на ногу, рыкнул Спецназ.
– Если живы останемся. Веди нас!
– Хорошо. Но - с другой стороны. Тем более что он как раз от Эм-3 шёл.
– На холм? Нет. Мы проигрываем во времени.
– Я догадалась!
– радостно подпрыгнула Сплетница.
– Спецназ думает, что Предатель отправился к террористам!
– Вперёд, воины!
– воззвал Спецназ.
– Все за мной! Он не должен уйти!
– Мы растерзаем Таракана, разберём на кусочки!
– с воодушевлением возвестила Обжора.
– Большие - мне, а остальные...
Лежебока толкнула Обжору в бок.
– Но Предатель... Кхе! Предатель же наверняка сделал своё дело.
– Да, поесть, пожалуй, не получится, - погрустнела Обжора.
Турист отбежал в сторону, затем остановился и обернулся.
– Уходим! Предложение действительно в течение пяти минут! Кто согласен - ко мне! Проходим подготовку и, проинструктированные, - в путь!
– Далеко же, - простонала Лежебока.
– Зато места-то какие!
– радостно парировал Турист.
– И живёшь, как бездомный, но уже не бродяга. Дауншифтерами будем называться.
Спецназ гордо выпрямился.
– Ладно, туристы-беженцы, я один двину. Я, конечно, мог бы и приказать, и меры соответствующие... Но я, Бойцы Шустрые Ноги, пойду сейчас и в одиночку покараю врага. Мать!
Мать вздохнула, покачала головой, затем направилась к лесу. Спецназ окинул собак сердитым взглядом начальника, пребывающего в состоянии крайнего недовольства, порычал многообещающе, затем повернулся и побежал следом за Матерью.
Фашист проводил взглядом удаляющихся Мать и Спецназа и с презрением сказал:
– Вожак называется. Давно уж в город надо было переселиться.
– Да-да, - поддакнула Сплетница.
– И вот почему мы всё ещё здесь?
– А не повёл почему-то нас на город начальник, - продолжил Фашист, саркастически улыбаясь.
– Да взяли бы какой-нибудь городишко, пусть даже районный центр, и жили бы припеваючи.
О городе разговоры заходили уже не впервые. Действительно, город есть город. Жизнь в каком-нибудь миллионнике или даже стотысячнике многим почему-то представлялась если и не раем пятизвёздочного уровня, то уж, во всяком случае, не шла ни в какое сравнение с нынешним их существованием. И какая это жизнь, если ночевать приходится на свалке отжившей техники, прозванной Ржавой выставкой последних достижений, сокращённо - Эрвэпэдэ?